Он работал сноровисто, методично и обострившимся слухом слышал Васькины и Андрюшкины вопли на матраце. Потом до него долетел тихий голос Васькиной мамы:

— А она симпатичная, Вера Аркадьевна, и красивая, и есть в ней какая-то непосредственность, открытость. Сейчас не так-то много открытых людей!

«Что она имеет в виду?» — подумал Алька. Ему было приятно, что его мать похвалили. Он видел, как Васькина мама по-доброму, даже с некоторой завистью смотрит на его мать, на её округлые плечи и руки, на искрящиеся на солнце золотые серьги и кольца на её руках. Тётя Валя была довольно худая, незагорелая и уж, конечно, не такая красивая, как его мать.

Макарка сидел неподалёку и поглядывал то на море, то на Альку и словно чего-то ждал.

Алька придвинулся к нему.

— У вас здесь, говорят, есть старик, который изготовляет на продажу трости из кизила. Ручки их он вырезает то в виде головы чёрта, то дельфиньей морды. Знаешь его? Достать бы хоть одну трость!

— Был такой, — подтвердил Макарка. — Тимофеич. Помер год назад.

— Жаль… — Алька разговаривал с Макаркой, а думал об Андрюшке с Васькой. До чего же ему хотелось туда, к ним!

Мимо него побежали к морю Тайка с Ирой. Алька с завистью смотрел, как девчонки доплыли до матраца. Мальчишки ставили его на ребро, с азартом забирались, вставали на корточки и, как сражённые пулей, шлёпались в воду, подымая сверкающие на солнце брызги.

Алька снова заставил себя отвернуться от матраца. Зато Макарка внимательно смотрел на ребят. Около них плавал и Александр Иванович.

— Ой, Васькин папка очки утопил! — вдруг вскрикнул Макарка. — Смотри, как ныряет! Фиг найдёт… — Макарка нервно закинул назад руку и почесал худую, выпирающую лопатку. — Море замутнело… Ничего, новые купит…

— Так просто не купишь, — сказал Алька, — их надо заказывать, если есть нужные линзы… Откуда они здесь у вас?

— Достанет.

Алька промолчал. Ребята, бросив игру, поочерёдно ныряли в одном месте — искали очки. Слава богу, у его отца отличное зрение и не нужны ему никакие стекляшки!

Минут через пять к ним подбежал Васька, щупленький, весь покрытый мурашками.

— Макар, — застучал он не в лад зубами, — папа очки уронил в море… Искали, искали… Помоги нам.

— А чего дадите? — брякнул Макарка и сам удивился этому вопросу, потому что никогда заранее ничего не требовал. — Рубль дадите?

— Шкуродёр! — Васька с презрением посмотрел на него и пошёл назад.

Макарка глотнул сухой шершавый ком. Он тут же вспомнил, что недавно Васяткин папка дал ему ни за что шестьдесят три копейки. И Макарка встал с гальки, поправил ласты и крикнул:

— Дурной ты, Васятка! Шуток не понимаешь…

Он подобрал с камней маску с дыхательной трубкой и, перегнав Васятку, вошёл спиной в шумящее море. И быстро поплыл к тому месту, где всё нырял Васяткин папка, без очков, со странным — беспомощным и растерянным — лицом.

— Подкрепление прибыло, — сказал Александр Иванович. — Давай, брат, помогай. Утопил свои единственные окуляры для дали, других в запасе нет… Скандал!

Макарка вдохнул через трубку побольше воздуха и нырнул, мелькнув ластами. С силой загребая руками, быстро добрался до дна, коснулся его рукой и сквозь мутноватую воду стал вглядываться в россыпи камней, в бородки тёмно-зелёных вьющихся водорослей, в язычки волнистого песка. Начал шарить обеими руками по бугоркам и впадинам дна.

Когда воздух кончился, он вынырнул, резким выдохом вытолкнул из трубки воду, втянул полные лёгкие свежего воздуха и опять пошёл вниз.