По дороге они купили для чайки булочку и плавленый сырок и минут двадцать спустя вошли в обширный, утопающий в зелени двор с большущим домом с длинной террасой и множеством пристроек и сарайчиков, с цветниками и беседкой, увитой вьющимся виноградом… Уютный, райский уголок — ничего не скажешь! На высоком крыльце стояла пожилая женщина в чересчур пёстром и коротком для её возраста платье, с длинными, ослепительно рыжими волосами. Видно, ей очень нравился цвет её волос, потому что она не спрятала их под платочек, не собрала в пучок, а свободно распустила по плечам — огненно-рыжий водопад!

«Хозяйка!» — сразу понял Вася. Она отчитывала тоненькую девушку в лёгкой кофточке, которая топталась внизу, возле крыльца.

— Ну как же так? — удивлялась девушка. — Уж и бельё нельзя постирать и повесить?

— У меня не банно-прачечный комбинат! — отвечала рыжая. — Двора на всех не хватит, ходить негде будет!

— И плиткой пользоваться нельзя, и утюгом?

— А за свет вы плотите? Знаете, во сколько мне обходится электроэнергия?

Вдруг Агния Егоровна (так звали хозяйку) заметила ребят:

— А вам чего здесь надо? Зачем пожаловали?

— Мы к Андрею, — сказала Тая, — он живёт здесь с отцом… Позовите его.

Звать Андрюшку не пришлось — он увидел ребят, сбежал с крыльца и крепко пожал каждому руку.

— Молодцы, что пришли! Сейчас покажу вам своего Ваську… А я не мог: возле папы всё. Напрасно он поехал в такую жарищу на юг. «Скорую помощь» вызывал, и вообще… Постойте минутку, я сейчас… — Он взбежал по ступенькам наверх и через несколько минут вернулся. — Папа отпустил, пошли…

Он провёл ребят по залитой асфальтом дорожке мимо рукомойников с полочками для мыльниц и зубных щёток в угол сада. Там, неподалёку от металлической, с каменными столбиками ограды, по пояс раздетый мужчина копал яму. Он стоял уже по грудь в ней. Возле ямы лежал ящик, а точнее, клетка с набитыми на одной стороне планками. В ней вперевалку расхаживала из угла в угол большая чайка, лапки у неё были когтистые, перепончатые, а клюв — прожорливый и хищный.

— Еду принесли? То-то… — Андрюшка взял у Таи сырок. — Проголодался, друг? Скоро улетишь, рыбку будешь хватать из воды, а сейчас пользуйся сырком… — Он кинул кусок, Васька на лету схватил и проглотил.

Ребята присели на корточки вокруг клетки.

— Ну и хозяйка у вас! — сказал Вася.

Андрюшка прижал палец к губам, кивнул на мужчину, копавшего яму, и сказал полушёпотом:

— Между прочим, её муж… Что-то строить задумали… Ещё один курятник для отдыхающих?

Звон лопаты, скрежет её о камни и громкое дыхание мужчины раздавались рядом. Вдруг мужчина заговорил сам с собой:

— Что такое? Кувшины какие-то… Вроде бы как в музее в Феодосии… Эй, ребята, гляньте-ка сюда!

Андрюшка подошёл к яме и не поверил своим глазам: на дне её лежали две узкогорлые глиняные амфоры с длинными, изящно изогнутыми ручками; у одной горлышко было отбито. Они были в пятнах, щербинах, забитые песком, землёй и щебнем.

Андрюшка спрыгнул в яму и взял целенькую амфору в руки. И глаза его засветились:

— Амфоры! Самые настоящие… И как сохранились! Какие они: греческие или средневековые?

— Присутствуем при археологических раскопках, — воскликнула Тая, — при открытии… Вот так находка!

— Копаю, копаю, чую — лопата упёрлась во что-то крепкое, в какой-то кувшин, — объяснил хозяин, — думал, уж клад, а это вон тебе… Надо жене сказать… Вы покамест не трогайте их…

Мужчина выбрался из ямы и пошёл к дому.