Абсолютно свободны только пещерные люди, да и то лишь до момента, когда начали сбиваться в стаи. Уже тогда пришлось некоторые свои прихоти пригасить, чтобы не мешали обществу, и с тех пор наступать на горло своим желаниям приходилось все больше и больше.

    Но выбор всегда был: не нравится ужиматься свободой - иди на свободные земли и живи, как хочешь! Выбор есть и у меня: не хочешь видеонаблюдения - оставайся на прежнем уровне жизни. Не нравятся ограничения, накладываемые обществом: стричься, бриться, ходить опрятным, посещать службу - иди в бомжи, ройся на помойках, зато абсолютная свобода!

    Проснулся, полусонный потащился чистить зубы. Вспомнил, что за мной теперь наблюдают или могут наблюдать, автоматически подтянул живот, словно на пляже перед проходящей мимо блондинкой, разозлился сам на себя: как будто это для них важно, какой у меня живот!

    Вынимая из подставки зубную щетку, я привычно положил пенис на край раковины и, пока чистил зубы, смачно и с удовольствием опорожнял мочевой пузырь, придирчиво рассматривая струю мочи: если кирпичный цвет, то хреново с почками, если оранжевый - мало пью жидкости, а если вот такой, как щас, - цвета соломки, то в самый раз, почки в порядке, жидкости потребляю в норме… Вот только опорожнять пузырь что-то стал в два приема, а это вроде бы говорит о разрастающейся аденоме. Сейчас то ли она помолодела, то ли наши задницы постарели от постоянного пребывания в креслах. С другой стороны, ночами в туалет не встаю, так что еще далеко до тревожащих признаков привычной, как говорят, мужской болезни.

    Почистив зубы, заодно отряхнул и пенис, зашвырнув пару желтых капель на зеркало и потолок.

    Телекамеры, наверное, уже расставлены и по квартире: со стационарных удобнее снимать, чем с ручного браслета, иначе голова закружится наблюдать.

    Я поймал себя на том, что невольно присматриваюсь к местам, откуда за мной могут следить блестящие глаза, но опять же разозлился: сам же считаю, что в высокоразвитом обществе должна быть служба наблюдения и за частной жизнью! Потому что бомбу мастерят не на улице, а как раз дома, на кухне, так что все мы ради безопасности своей, своих близких и своих детей - должны поступиться частью своих свобод. Если я в самом деле так думаю, а я думаю именно так, то какого хрена?

    Просто с непривычки, сказал я себе, успокаивая. Наоборот, гордиться надо, что я уже живу так, как остальные будут жить через какое-то количество лет.

    Дверь лифта раздвинулись, я шагнул в кабину и ощутил запах мочи. Под ногами огромная желтая лужа, даже стенка под зеркалом в темных влажных потеках. Брезгливо отстранившись, простоял несколько пролетов. За пять этажей до первого лифт остановился, двери разошлись в стороны, с площадки шагнул мужчина, поздоровался.

    Я сразу же указал ему под ноги. Он подпрыгнул и даже сделал движение выйти, но дверцы уже захлопнулись, лифт пошел вниз.

    Он сказал с укором:

    -  Ну что ж вы так не сдержались?

    -  Да вот не добежал до работы, - ответил я в тон.

    Он покачал головой.

    -  Надо с этим что-то делать. В новые дома всегда всякая бомжатина прет…

    Лифт остановился, я пошел к дверям подъезда, а мужчина зашел в консьержскую.