|
Если бы не желание блеснуть остроумием, он, возможно, вообще не удостоил бы молодого человека ответом. - И, должен признаться, я вас не понимаю. - Поймете, господин де Ледигьер. Очень скоро поймете, - пообещал Андре-Луи и вышел. Глава VII. ВЕТЕР Андре-Луи сломал копье в неравном поединке с ветряной мельницей - образ, подсказанный господином де Керкадью, не выходил у него из головы - и понимал, что уцелел только по счастливой случайности. Оставался ветер, точнее - ураган. Благодаря событиям в Рене - отголоскам более серьезных событий в Нанте - ветер этот задул в благоприятном для молодого адвоката направлении. Андре-Луи бодро зашагал к Королевской площади, то есть туда, где собралось больше всего народа и где, как он рассудил, находились сердце и мозг волнений, охвативших город. Возбуждение, царившее на площади, когда он покинул ее, не шло ни в какое сравнение с тем, что он застал по возвращении. Тогда хоть и с трудом, но удавалось расслышать голос оратора, который с постамента статуи Людовика XV обличал первое и второе сословия. Сейчас же воздух дрожал от гневных криков толпы. То тут, то там люди пускали в ход трости и кулаки; повсюду бушевали яростные страсти; и жандармы, посланные королевским прокурором для восстановления порядка и поддержания спокойствия, походили на жалкие и беспомощные обломки кораблекрушения, раскиданные бурным людским океаном. Со всех сторон неслись крики: "Во дворец! Во дворец! Долой убийц! Долой дворян! Во дворец! " Ремесленник, который в давке оказался плечом к плечу с Андре-Луи, объяснил ему, что привело народ в такое возбуждение: - Они застрелили его. Его тело лежит у подножия статуи. Еще одного студента час назад убили там, где строится собор. Черт возьми! Не мытьем, так катаньем, но они добьются своего! - Голос ремесленника дрожат от ярости. - Они ни перед чем не остановятся. Если им не удастся запугать нас, то они перебьют всех поодиночке! Они во что бы то ни стало решили провести Штаты Бретани по-своему, принимая в расчет только свои интересы. Ремесленник продолжал говорить, но Андре-Луи отвернулся от него и нырнул в поглотившее его людское море. Он добрался до места, где лежал убитый юноша и рядом с трупом стояло несколько испуганных, растерянных студентов. - Как! Вы здесь, Моро? - произнес чей-то голос. Андре-Луи огляделся и увидел, что на него с явным неодобрением смотрит худощавый смуглый человек чуть старше тридцати, с волевым ртом и самоуверенно вздернутым носом. Это был Ле Шапелье*, ренский адвокат, влиятельный член литературного салона города, неиссякаемый источник революционных идей и обладатель исключительного дара красноречия. - Ах, это вы, Шапелье! Почему вы не обратились к ним с речью? Почему не говорите, что делать? Давайте, давайте, старина! И Андре-Луи показал на пьедестал статуи. |
