Насчёт сгоревшего дерева со смрадом поджаренной плоти она не сомневалась, что ей расскажут, что с ним было. Но оно не так волновало её. Она просто приняла этот ошеломительный факт как часть этого мира, в котором есть не только магия, но и всякие устрашающие кошмары.

Берег, по которому все быстро уходили от места происшествия, как и предполагала девушка, оказался короче остальных береговых линий, и к вечеру они оказались на другой стороне озера. На той, с которой через сверкающую на солнце водную поверхность даже издалека виден был почерневший ствол сгоревшего древа.

Аедх огляделся и скомандовал:

– Здесь!

И воины принялись организовывать новый лагерь стоянку.

Снова запалили костры, на одном из которых досушили одежду девочек, которые только что брели среди мужчин, как и Элфрид, уставшие до последней степени. Переодевшись, обе тут же устроились поблизости от костра Наташи и Эктора.

Когда лагерь затих и тихонько переговаривался деловым гулом, когда умевшие кухарничать принялись готовить ужин (вторая группа волков вернулась с громадной рыбиной, во время поиска пути замеченной и выловленной из озера), Аедх сел тут же. Проницательно, хотя и ощутимо потрясённо глядя на впавшего в дремоту Эктора, он задумчиво проговорил:

– Я многое слышал о роде Идбхардов, но не думал, что некоторые легенды об этом роде могут быть правдивыми.

Миранда вздохнула. А Элфрид потупился.

А Наташа рассеянно подумала, не о мальчике ли он говорит? О маге огня? Но почему легенды? Или никто не ожидал, что Эктор, даже будучи всего лишь мальчиком, даже в таком возрасте оказался настолько силён как маг?

– Я бы хотел знать всё, – между тем заговорил Аедх о том, что интересовало и уже успокоившуюся девушку. – Что же случилось?

– Начну я, пожалуй, – кивнула ему Наташа. – Мой кот начал смотреть на дерево, которого на берегу озера просто не должно было быть. Потом я заметила, что за тем деревом пропали Миранда и Света. Я думала – они просто играют. Но они не появлялись. Своей тревогой я разбудила Эктора. – Она взглянула на мальчика, но тот не пошевельнулся. – И Элфрида. А потом закричала Симасу и Уэйтну. А девочек всё не было… Миранда, что с вами там было?

– Мы играли на воде, – тоненьким от потрясения голоском начала рассказывать девочка. – Бегали за волнами. И я тоже не увидела… – она замолчала, а потом пожала плечами. – Даже не увидела, а не подумала, что того дерева не должно быть. И мы придумали поиграть вокруг того дерева. Сначала спрятались за ним от вас, а потом хотели выйти, а оно… – Миранда, вспомнив, задохнулась от ужаса. – А оно раскрыло ствол – с зубами! Мы испугались, а дерево стало расти, и ствол раскрывался всё больше, а его края надвигались на нас! Потом я увидела, как дерево стало медленно… тоже надвигаться на нас! И у нас стало так, что мы не могли обежать его! Сзади – вода, по бокам – это ужасное дерево! Мы бегали по берегу, а его становилось всё меньше, и тогда Света потащила меня в воду! А я плавать не умею! А Света кричала, что умеет она…

Дима, сидевший рядом, всё ещё бледный от пережитого, покивал.

– Я так боялась заходить в воду! Но Света так уверенно тянула меня за собой, что я доверилась ей. И она тащила меня до тех пор, пока под ногами не осталось дна… – И девочка заплакала, переживая момент, который Наташа назвала бы, возможно: куда ни кинь – везде клин…

– А потом прибежали волки, – наивно сказала Света, сидевшая в обнимку с котом.

– Да… – вздыхая, утвердительно помотала головой Миранда.