Правда, Йоля, кажется, была на этот счет иного мнения. Услышав, куда собрался приятель старшего брата, девочка тут же оставила в покое несчастного мышелова и подбежала к мальчишкам.

—  Ты идешь в Персюки? — дернула она Васятку за рукав. — Возьмешь нас с собой?

—  Ёлка! — грозно прикрикнул брат и, нахмурившись, показал ей кулак.

—  А чего Ёлка, чего сразу Ёлка? — надула губки девочка, начисто проигнорировав его жест и тон. — Как вам, мальчишкам, так можно, а как мне... Между прочим, Огнива с кривичанского подворья давеча хвалилась новой куклой, что ей тетя Шехназ пошила! А у Затеи, ее сестры, новые сережки появились, тетя Шехназ ее научила, как делать! Я тоже хочу так научиться! Ну И-и-ингва-а-ар! — заканючила она. — Ты ведь давно обещался меня туда сводить! И все никак не сводишь!

—  Да ты и молотка-то в руке не удержишь! — отмахнулся брат. — Сережки ей делать учиться, вот тоже придумала!.. А что до Персюков — так это надо у взрослых спрашиваться!

—  Ну так спросись! — уперла руки в бока Йоля с таким видом, будто была крайне поражена братовой бестолковостью. — А то только болтаешь! Воин ты или нет?

—  Тьфу на тебя, девка! — в сердцах плюнул Ингвар. Васятка давно заметил, что грозной взрослой суровости у друга, старавшегося держать сестру в строгости, обычно надолго не хватало. Не по возрасту разумная и не по чину боевая девчушка очень хорошо умела вертеть старшим братом!

Осторожно покосившись на приятеля — не смеется ли над ним? — Ингвар спросил:

—  Мы можем пойти с тобой — если родители разрешат?

—  А то ж нет! — обрадовался Васятка. — В компании и путь веселее!

—  Тогда пригляди немного за этой трещоткой? Я до своих сгоняю, ага?

—  Ага!

Ингвар умчался, вздымая босыми пятками уличную пыль и распугивая копошившихся в ней кур.

—  У меня вот даже и бусинки для сережек есть! — радостно поделилась с Васяткой Йоля. Покопавшись в поясном кармашке-лакомнике, она что-то из него выудила и протянула мальчику раскрытую ладошку. — Вот! Отец с ярмарки привез! Правда красивые?

На ладони ее блестели, переливались стеклянными гранями две нарядные синие бусины величиной с крупную фасолину.

—  Красивые, — согласился Васятка. — Небось, дорогие?

—  Отец за них цивилам аж целый лосячий окорок отдал! — важно произнесла девочка, бережно пряча свои богатства обратно в лакомник. — А окорок этот и рога от лося сменял у эльфов на котенка от Белолапы.

Мальчик понимающе округлил глаза и присвистнул. Да, покупка была очень дорогая! Белолапа из дома Ингвара и Йоли славилась по всей Осиновке и за ее пределами как лучшая в округе кошка-крысоловка. Котят ее всегда охотно разбирали, едва они только приучались матерью к охоте. И еще ни разу никто из их владельцев не жаловался.

Цивилами в Осиновке называли жителей Буянова — села, лежавшего по ту сторону леса. Откуда повелось такое название — Васятка не ведал. Цивилы говорили на том же языке, что и в Осиновке, но одевались иначе, не пользовались доспехами и мечами, да и обычаи блюли иные — хоть в чем-то и схожие с укладом осиновцев.

Васятка несколько раз бывал с родителями в Буянове. Те время от времени ездили туда — на ярмарку и в церковь. В Осиновке церкви не было, но зато были капища, где другие жители деревни молились кто Одину, кто Роду, кто еще каким иным богам.

Несмотря на столь разные веры и обычаи, отношения между Осиновкой и Буяновым были вполне добрососедскими. Жили-то, почитай, сообща — из одной реки рыбу ловили, в один и тот же лес по грибы-ягоды да на охоту ходили.