|
Он снова вспомнил свою детскую грезу и видел между золотых столбиков голубую дорогу в светлых прожилках, которая вела в сердце и тайная тайных цветка, и там -- он знал это -- обреталось то, что он искал, обреталась сущность, которая не была картинкой. Все снова встречали его напоминания, грезы вели его, и он пришел к хижине, там были дети, они напоили его молоком, и он играл с ними, они рассказывали ему истории и рассказывали, что в лесу у угольщиков случилось чудо. Там видели отворенными ворота духов, которые отворяются раз в тысячу лет. Он слушал и кивал, представляя себе эту дивную картину, и пошел дальше; в ивняке впереди пела птичка с редкостным, сладким голосом, как у покойной Ирис. Ансельм пошел на голос, птичка вспорхнула и перелетела дальше, за ручей и потом в глубь бескрайних лесов. Когда птичка смолкла и ее не было больше ни видно, ни слышно, Ансельм остановился и огляделся вокруг. Он стоял в глубине долины, среди леса, под широкой зеленой листвой тихо текли воды, а все остальное затихло в ожидании. Но в его груди птичка пела и пела голосом возлюбленной и посылала его дальше, пока он не остановился у замшелой стены скал, в середине которой зияла расселина, чей узкий и тесный ход вел в недра горы. Перед расселиной сидел старик, он встал, увидев, что приближается Ансельм, и крикнул: -- Назад, странник, назад! Это ворота духов. Никто из тех, кто вошел в них, не возвращался. Ансельм поднял взгляд и заглянул в скальные ворота -- и увидел теряющуюся в глубине горы голубую тропу, а по обе стороны ее часто стояли золотые колонны, и тропа полого спускалась в недра, словно в чашечку огромного цветка. В его душе запела птичка, и Ансельм шагнул мимо сторожа в расселину и через чашу золотых колонн -- в тайная тайных голубых недр. То была Ирис, в чье сердце он проникал, и то был сабельник в материнском саду -- в его голубую чашечку Ансельм входил легким шагом; и когда он молчаливо шел навстречу золотому сумраку, все, что он помнил и знал, сразу же пришло к нему, он чувствовал ведущую его руку, она была маленькая и влажная, любовные голоса доверительно звучали над самым его ухом, они звучали точно так же и золотые колонны блестели точно так же, как все звенело и светилось давным-давно, в его детстве, с приходом весны. И вновь пришел к нему тот сон, который снился в детские годы, -- что он идет в чашечку цветка и вслед за ним идет и летит весь мир картинок, чтобы кануть в тайная тайных, которая лежит за всеми картинками. Тихо-тихо запел Ансельм, и его тропа тихо спускалась вниз, на родину. Примечания 1 Сказка написана в 1917 году и посвящена первой жене писателя Марии Бернулли. Опубликована в 1918 году. |
