|
Вот оно, доказательство, прямо здесь. На каком-то глубочайшем уровне распался сам механизм, система вещей. А то, что осталось на плаву, заставляет нас делать мудрейший выбор из всевозможных гнусностей и подлостей. Делать выбор и действовать. Должно быть, это началось тысячи лет назад. Но теперь это уже просочилось в природу всего на свете. И, подумала она, в каждого из нас. Мы даже не можем просто повернуться или открыть рот, а уж тем более что-то решить, не делая этих гнусностей и подлостей. Меня не волнует, с чего это началось, когда и почему. Я просто надеюсь, подумала она, что это когда-нибудь кончится. Как с Тони Амстердамом; град ярких искр вернется, и теперь уже мы все его увидим. Узкий дверной проем — и покой по ту сторону. Статуя, море и то, что кажется лунным светом. Но ничего суетящегося — ничего, что нарушает покой.
Как было давным-давно, подумала Донна. До проклятия. И все снова станет таким. Как в Золотой Век, подумала она, когда мудрость и справедливость ходили рука об руку. До того, как все разлетелось на осколки. Причем на не подходящие друг к другу осколки, которые невозможно сложить вместе — как бы отчаянно мы ни пытались. Внизу, во мраке и россыпи городских огней, послышалась полицейская сирена. Полицейская машина в жаркой погоне. Воющая как бешеный, жадный до убийства зверь. И знающая, что убийство скоро свершится. Донна поежилась; в воздухе уже веяло холодом. Пора было идти. Да, сейчас не Золотой Век, подумала она. С такими вот сиренами во мраке. Интересно, спросила она себя, я сейчас так же жадно вою? Я тоже такая бешеная тварь? Я еще преследую или уже догнала? Схватила добычу? Лежащий рядом мужчина заворочался и застонал. Донна помогла ему встать и вернуться к машине — тяжело, шаг за шагом, а она все помогала, помогала и помогала ему двигаться дальше. Полицейская сирена внизу резко оборвалась; прекратила свое буйство. Ее работа была сделана. Моя тоже, подумала Донна, прижимая к себе Боба Арктура.
Два сотрудника «Нового Пути» разглядывали лежащую на полу тварь. Та блевала, тряслась, гадила под себя. Руки твари судорожно обхватывали тело — она словно пыталась закупориться от проникающего отовсюду холода, что заставлял ее так бешено трястись. — Это что? — спросил один из сотрудников. — Человек, — ответила Донна. — Вещество С? Она кивнула. — Оно ему крышу снесло. Еще один проигравший. — Победить легко, — сказала им Донна. — Победить каждый может. — Склонившись над Робертом Арктуром, она молча вымолвила: «Прощай». Когда она уходила, сотрудники накрывали его старым армейским одеялом. Донна не оглянулась. Забравшись в машину, она сразу же выехала на ближайшее шоссе — в самый плотный поток транспорта. Из коробки с кассетами на полу она достала альбом Кэрол Кинг «Гобелен», самый ее любимый, и сунула его в кассетник. Затем Донна вытащила из-под приборной доски незаметно прикрепленный там при помощи магнита пистолет «ругер». На предельных оборотах она подобралась и встала в хвост к грузовику, везущему деревянные ящики с литровыми бутылями кока-колы, а потом, под звучащий из стереокассетника голос Кэрол Кинг, стала опустошать обойму «ругера» в ненавистные бутыли всего в паре метров впереди. Пока Кэрол Кинг сладко мурлыкала про то, как люди садятся и обращаются в жаб. Донне удалось разнести четыре бутыли, прежде чем кончилась обойма. Осколки бутылей и пятна кока-колы заляпали ветровое стекло. Донне сразу полегчало. Справедливость, верность и преданность чужды этому миру, подумала она. С этой мыслью Донна взяла на таран своего старинного врага грузовик компании «Кока-Кола», который, даже этого не заметив, попилил себе дальше. |
