– Нет, Бета.

Хромой снова сел, а Счастливчик вопросительно уставился на Грозу. Теперь в его взгляде была настороженность.

– Гроза, – начал он. – Если тебя что-то тревожит, ты всегда можешь поделиться этим со мной и Хромым. Ты же это знаешь, правда?

Она помедлила, переводя глаза с одного старшего пса на другого.

– Тем более, если ты не хочешь говорить с Альфой, – добавил Счастливчик, заглядывая ей в глаза. – Мы можем поговорить без неё обо всех делах, которые требуют её вмешательства. Правда?

– Д-да, – выдавила Гроза и впилась когтями в рыхлую землю, оставляя глубокие борозды.

– Конечно, Гроза, – ободряюще пробурчал Хромой. – Мы всегда поможем тебе, если это в наших силах. Иначе зачем мы вообще нужны?

– Спасибо, – пролепетала Гроза. – Это очень трудно объяснить. – Невероятным усилием воли она заставила себя поднять глаза. Её желудок скрутило в тугой узел, мешавший вздохнуть.

– Не торопись, – сказал Хромой. – Начни, а там уж как получится.

Гроза глубоко вздохнула. Неужели она всё-таки решится? Неужели после всех этих мучительных дней и ночей, когда она в одиночестве терзалась страхами и сомнениями, она сейчас расскажет им обо всём?

– Меня преследуют страшные сны, – выпалила Гроза, не давая себе времени передумать.

Счастливчик насторожил уши и склонил голову набок.

– Продолжай, – спокойно сказал Хромой.

Гроза громко откашлялась. Великие Небесные Псы, как же трудно говорить об этом вслух!

– Мне снится тьма. В моих снах всегда бессолнечница, и ещё там… там свирепые собаки. А самое плохое… Когда мне снятся эти сны, я всегда просыпаюсь… не в лагере.

– Что? – вытаращил глаза Хромой. – Ты просыпаешься в другом месте?

– В лесу, – жалобно подтвердила Гроза. – Я просыпаюсь за пределами лагеря. Иногда довольно далеко от него. И я никогда не помню, как там очутилась.

Бета и Третий вожак ошеломлённо смотрели на неё, ожидая продолжения. Гроза снова сглотнула.

– Я… я хожу во сне, – еле слышно призналась она. – Я не понимаю, как это происходит, но это так. – Она тоненько взвыла. – Я не знаю, что это значит!

Счастливчик задумчиво пошевелил бровями.

– Кто-нибудь видел, как ты ходишь во сне?

– Да, – Гроза обречённо повесила голову. – Две собаки из нашего лагеря уже знают об этом. Пожалуйста, не рассказывайте остальным! – взмолилась она. – Пожалуйста!

Счастливчик решительно покачал головой.

– Конечно же, мы никому ничего не расскажем! Не волнуйся, твоя тайна останется тайной, не так ли, Хромой?

– Разумеется, – подтвердил Третий вожак. – Но, Гроза, я не понимаю, что тебя так тревожит? – Он с участием посмотрел на неё. – Неужели ты всё это время переживала из-за такого пустяка? Поверь, всем собакам когда-нибудь снятся плохие сны, и ты далеко не первая собака, которая ходит во сне! Поверь мне, за свою жизнь я слыхал о многих таких случаях! – Он помолчал, что-то обдумывая, потом вдруг спросил, понизив голос: – Скажи-ка, Гроза, тебе не снились такие сны в ту ночь, когда убили лисёнка?

Гроза отшатнулась, шерсть на её загривке встала дыбом «На что он намекает? – в панике подумала она. – Он думает, что…»

Но прежде чем она успела придумать ответ, Счастливчик бросился к ней.