ЭВА. Ты переоцениваешь своего сына.

КАРЛ. Деловой парень. Еще немецкий одолеет — и все дороги открыты. (Дверь открывают ключом.) Мать, кто-то идет! (Хватает свое дежурное одеяние.)

ЭВА. Ульви обещала позвонить, но кто его знает, может… (Уходит в другую комнату.)

ИВО (просовывает голову в дверь). Не пришла?

КАРЛ. Нет. А что — дверь больше не открывается?

ИВО. Да нет, я тут с товарищем, вместе учить сподручней…

КАРЛ. У тебя своя комната, бери товарища и иди добей это стихотворение! (Выглядывает за дверь.) А-а, стихотворение-то женского рода, а кто поклялся? Ладно, постараемся, чтобы мамочка не видела.

Карл прикрывается дверцей шкафа, чтобы раздеться до границы приличий, потом идет на кухню, оттуда появляется с куском хлеба и мяса, садится за стол и жует.

ЭВА (просовывает голову в дверь спальни). Карл, это — Иво пришел?

КАРЛ. Иво.

ЭВА. А где его «здрассте»?

КАРЛ. Приветствия и поздравления откладываются до прибытия Ульви. Пусть мальчик пока долбит свое немецкое стихотворение, у него завтра контрольная.

ЭВА. Боже, Ульви… (Зевает.) Я так возбуждена, что все зеваю да зеваю! Об этом и невропатолог в газете писал.

КАРЛ. От возбуждения ты обычно поешь, так что не симулируй. Если ты спишь, то отнеси голову на подушку.

ЭВА. Нет, теперь я уже не засну — слышишь? (Звук увесистых тумаков.) Это дирижер с третьего этажа. Опять жену колотит.

КАРЛ (не переставая улыбаться). Ну и слух! Слон на ухо наступил! Дирижер охаживает свою торговку цветами с частотой девяноста ударов в минуту, а тут всего-то около шестидесяти… Это международный обозреватель с четвертого этажа, тот, что выбивает ковер каждый вечер без двадцати одиннадцать.

ЭВА (прислушиваясь, подносит запястье к свету, следит по часам). А сейчас частота семьдесят ударов в минуту!

КАРЛ (демонстративно поворачивается к жене спиной). Ну, значит, международник обрабатывает дирижера!

ЭВА (со вздохом). А лучше бы тебя, дуралея!

КАРЛ (прикрывает глаза и бормочет). Кулдарсу печь и плиту, Ангисте — камин с теплой стенкой, это будет… Нет, новый двигатель пока не вытанцовывается.

ИВО (поет под гитару, песня доносится из-за закрытой двери, Карл, навострив уши, слушает).

(Наигрыш.)

ЭВА (высовывая голову в дверь). Это, насколько я понимаю, не совсем немецкий язык?

КАРЛ (с укором). Ну, что ты шпионишь за мальчиком? Ему задано читать и переводить, сейчас он как раз переводит.

ИВО (продолжает петь).

(В дверь звонят.)

КАРЛ (вскакивает, хватает из шкафа одежду и натягивает ее). Полундра!

ИВО (выходит из своей комнаты). Открыть?

ЭВА (высовывает голову). Да подожди ты, дай одеться толком! Иво, как это ты успел так быстро? (Исчезает.)

ИВО. Немецкий, мамочка, я учу в парадном костюме. Der Deutsches Mann ist ein потрясающе элегантный мужик!

ЭВА (выходит в длинном платье, возбужденно). Можно!

(Карл торжественно шагает к двери.)

ЭВА (обращается к Иво). А мы присядем. Молодым будет неловко, если их встретит целая орда (Усаживается за стол.)

КАРЛ (открывает дверь). Добро пожаловать в наш гостеприимный…

ЭВА (всплескивает руками). Кто бы мог подумать — это вы, товарищ…

ИВО. Ба!

УЛЬВИ (понуро). Спасибо, что проводили…

МИЛИЦИОНЕР. Извините за беспокойство… (Порывается уйти.)

(Ульви проскальзывает к себе в комнату.)

МИЛИЦИОНЕР (Карлу, тихо). Она стояла на площади Виру и плакала, боялась идти на троллейбус одна — на улицах опять свет не горит. К счастью, я ее узнал, и она позволила проводить себя. По всей видимости, теперь успокоится.