В целом настроение у всех, и у детей и у родителей, было приподнятым. Видя, как волнуются юные таланты, родители не скупились на аплодисменты – кто-то даже выкрикнул девочке-пианистке «Браво!» из последних рядов. Исполнители отдавались процессу полностью, всем своим детским сердечком. Восприятию не мешали даже милые недочеты – их списали на счет волнения актеров. В одном месте пьесы сбилась девочка, игравшая главную роль. Маленькая танцовщица упала, запутавшись в собственном длинном платье. Еще кто-то от волнения начал заикаться к концу стихотворения. Так и двигалось действо до самой середины, до того момента, когда на невысокой эстраде появились музыкальный работник с нотами и Илюша Лиханов с текстом песни – на всякий случай, для памяти! – в дрожащих ручках.

Музыкальный работник Зоя Петровна умело выдержала паузу. Зал затаил дыхание. На телеэкране, за сценой, замелькали, будто за окном вагона, кудрявые березки, ветхий мосточек через речушку Переплюйку, покосившиеся летние домишки – все, что осталось в памяти каждого из зрителей, в том самом теплом уголке памяти детства… И глаза у всех защипало, когда высокий чистый детский голос запел: «Куда уходит детство, в какие города? И где найти нам средство, чтоб вновь попасть туда?..»

Лидия Константиновна даже поперхнулась набухшим твердым комом в горле. Зрительный зал не мог оторваться от Илюши… И вдруг…

Давно уже ничто в жизни Лидии Константиновны не случалось «вдруг». События, как правило, развивались неторопливо, обыкновенно и скучно. Собственно, ничего такого необычайного в ее взрослой жизни и не вспомнить было. Но в этот день, на этом концерте, детство посетило всех – и больших, и маленьких. То самое, что считается лучшей порой жизни, со своими тайнами, надеждами и чудесами. И представить себе то, что случилось, никто из присутствующих не сумел бы даже приблизительно…

Выступление Илюши Лиханова благополучно заканчивалось, когда вдруг в зале опять на миг повисла напряженная тишина. И было от чего впасть в шок не только родителям детсадовцев, но и привычным ко всему воспитателям и, конечно, самой Лидии Константиновне, не отводившей глаз от Илюши.

Мальчик уже допевал последние слова песни: «Куда уходит детство? /В недальние края. /К ребятам по соседству, /таким же, как и я…» Тишина наступила в зале от полной растерянности. Первой заметила странности, конечно, Лидия Константиновна. Дело в том, что Илюша допевал последний куплет песни как в фильме с «широко закрытыми глазами». Да-да, глаза были закрыты совсем, чтобы не выпустить крупные недетские слезы. А слезы не желали слушаться, они ползли по щекам и уже замочили белый с иголочки воротничок праздничной накрахмаленной рубашки…

Что произошло тогда с Лидией Константиновной – сказать трудно. Но в общей тишине зала она, солидная уважаемая дама, сорвалась с места, как школьница старшего класса. А дальше пошло и вовсе неприличное. Воспитатель выпускной группы крикнула: «Остановите концерт! Человеку плохо!» Другая побежала за медсестрой в медкабинет. Родители, будучи в полном шоке, тупо продолжали снимать позорный срыв показательного концерта собственных чад. Засняли, как Лидия Константиновна впопыхах неловко подвернула каблук. Как выскочила на сцену, гипертонически краснея полным лицом. Как – совершенно неприлично – схватила и прижала к себе расплакавшегося мальчишку. А он вцепился в нее, намочил слезами ее шифоновую праздничную блузку и, давясь плачем, все повторял, негромко, но внятно:

– Бабушка Лида, не хочу выпуска! Не отдавайте нас, не отдавайте меня им! Останусь с вами – и пусть возвращается настоящая мама, самая первая, самая-самая; ведь без нее – нельзя, нельзя!

А музыкальный работник уже шепотом скомандовала опустить занавес.