Итак, мы снова сосредоточились. И, хоть теперь нам и казалось, что минуты несутся вскачь, а не плетутся еле-еле, как совсем недавно, мы не позволяли отчаянию просачиваться в наши мысли. Сфокусировав ум на двух стерегущих нас тварях, мы повелевали им прийти, отпереть дверь и дать нам сбежать.

Я видел пот, выступивший на лбу Уитли, и, как раз, когда я уже думал, что нас всех вот-вот сломает то непомерное напряжение, которое нам приходилось испытывать, мы услышали в дальнем конце коридора мягкий топот, неспешно приближавшийся к нашей камере. Твари явились по нашему требованию!

Осознав это, мы пришли в дикий восторг и обрушили на двух монстров всю силу своих умов, придавая нашему приказу властность, нетерпеливость, внушительность! Монстры подходили все ближе и ближе, пока не остановились по ту сторону двери. Мы тут же сосредоточили на них свои мысли, внушая, что они должны открыть дверь и разрешить нам покинуть здание.

На мгновение сердце мое ушло в пятки... А затем раздался скрежет поднимаемого засова, и дверь отворилась. По знаку Холланда мы с доктором шагнули к нему, подняли его с пола и, удерживая между нами, пронесли через дверной проем – при этом мы старались не издавать ни единого звука и по-прежнему фокусировать наши мысли на двух чудовищных стражах, замерших поодаль от распахнутой двери.

Двигаясь неуверенно, будто бы сомневаясь, две твари освободили проход, позволив нам проследовать по коридору. Из храма все еще долетало песнопение, но мы понимали: у нас осталось совсем мало времени на то, чтобы подняться в кратер раньше марсиан. В том месте, где мы покинули коридор и ступили на улицу, нас чуть было не постигла катастрофа: я и Уитли споткнулись о порожек и, стараясь восстановить равновесие, на мгновение совершенно позабыли о двух монстрах позади нас.

Тут же в коридоре возникло молниеносное движение, и послышались стремительные мягкие шаги – твари рванули в нашу сторону! Но когда до нас оставалось всего несколько футов, они резко замерли на месте. Казалось, безголовые рабы озадаченно рассматривают нас, словно бы сомневаясь и недоумевая. В самую последнюю секунду нам удалось швырнуть в них телепатический приказ остановиться – от смерти, однако, мы были на волосок. Теперь-то нам стало понятно, зачем Холланд предупреждал нас о том, что до тех пор, пока не удастся окончательно выбраться из пещеры, мы должны все время направлять на тварей наши мысли.

И вот, неся Холланда, мы двигались по длинной улице, и разумы наши были сфокусированы на двух стражах в здании позади – мы повелевали им там и оставаться. Не разговаривая, мы шагали вдоль проспекта, и я сожалел, что нам не пришло в голову запереть тварей в камере. Затем, правда, я предположил, что Холланд не предложил сделать это, опасаясь телепатических способностей монстров: стражи могли каким-нибудь образом известить своих хозяев о нашем побеге. Я вдруг испугался, осознав, что позволил мыслям уйти в сторону, и вновь сосредоточил их на безмолвном приказе двум нашим недавним сторожам.

На всем пути через город нам не встретился ни один марсианин. Очевидно, в точности, как и сказал Холланд, они все собрались в храме для проведения своей церемонии. Пение стихло, и я понял: сейчас, должно быть, уже почти половина двенадцатого, а значит, у нас оставалось менее получаса на то, чтобы добраться до кратера прежде марсиан.

Как и раньше, по улицам шастало множество существ-рабов, но никто не пытался нас остановить, мы словно были для них невидимками. Казалось, они даже не подозревали о нашем присутствии, ведь у каждого из них имелось собственное дело, внедренное в мозг марсианским хозяином, и только эта конкретная задача и могла интересовать их в данный момент. В конце концов, у столь узкой специализации есть свои недостатки.

И вот впереди показалась длинная постройка, внутри которой находился вход в туннель. Мы поспешили к ней. Сердца наши бешено колотились в предвкушении скорого успеха.