В здании было совершенно пусто, и я направился прямо к переключателю на стене. Я нажал на него, и круглый кусок стены отодвинулся, явив скрывавшийся за ним длинный полый цилиндр – тот самый, на котором нас доставили сюда (я запомнил его, потому что он размещался ближе всех к выходу из здания). Как много действующих туннелей имелось в распоряжении марсиан, я не знал, однако на всем протяжении длинной низкой стены виднелись такие же переключатели, управлявшие, без сомнения, похожими цилиндрами.

Мы уже как раз собирались войти в цилиндр, когда Холланд показал в угол комнаты и произнес:

– Прежде чем подниматься, стоит прихватить три таких накидки. Наверху они могут спасти нам жизни.

Я посмотрел в указанном направлении и увидел всего лишь несколько свободных одеяний бледно-желтого цвета, висевших на вмонтированных в стену крючках. На мой вопросительный взгляд Холланд ответил:

– Эти накидки – настоящие доспехи. Научный Совет создал их для защиты стражей диска. Они отражают все виды излучений, и без них у нас нет ни единого шанса пробиться в пункт управления. Взгляните, они закрывают все тело.

Растянув одну из мантий, он продемонстрировал нам опускающийся на лицо капюшон и показал, как правильно застегивать костюм, чтобы он защищал все тело целиком. Одеяния те, однако, предназначались для крылатых марсиан и были для нас довольно-таки просторными.

Я быстро схватил три накидки, и мы с Уитли нагнулись, чтобы поднять Холланда с пола. И тут внезапно послышался звук, вселивший в наши сердца ужас. Что это было? Что за мягкий торопливый топот стремительно приближался к нам по улице снаружи?

Внезапно раздался вопль Холланда:

– Рабы-монстры! Мы забыли о них, и они пришли. – А затем, когда я подхватил его на руки и рванул к цилиндру, он закричал: – Слишком поздно!

Я как раз успел выхватить нож, когда двое существ возникли в дверном проеме и бросились прямиком к нам. Удар одной из тварей отшвырнул меня к стене, после чего я угодил в объятия могучих рук. Я в ярости наносил кинжалом один удар за другим, снова и снова погружая длинное лезвие в слизкую тушу.

Однако казалось, что монстру все было нипочем, и он мотал меня по комнате, точно детскую игрушку. Мельком я заметил Уитли, обхватившего вторую тварь руками и ногами и непрерывно вонзавшего ей в спину нож, переброшенный ему Холландом. Создание извивалось и дергалось с чудовищной силой,

Послышался крик Холланда:

– Бейте в черное пятно!

Но не успел я снова занести клинок, как вдруг меня сильно ударило по запястью и нож вылетел из руки – теперь я катался с монстром по полу, совершенно безоружный. Гладкие мощные конечности обвивали мне шею, и моя отчаянная борьба постепенно сходила на нет: задыхаясь, я медленно погружался в пучину смерти. Внезапно раздался отчаянный вопль Холланда, и в следующий миг державшая меня тварь судорожно задергалась и ослабила удушающую хватку своих щупалец. Я услышал глухой удар, с каким мягкая плоть врезалась в стену, а затем, пошатываясь, поднялся на ноги и с ужасом огляделся.

В нескольких ярдах от меня сидел доктор Уитли. Его нож был по самую рукоять вогнан в темное овальное пятно чудовища, неподвижно лежавшего рядом с ним. Подле меня покоился тот монстр, с которым сражался я, и на его черном пятне зиял большой разрез; мой кинжал валялся неподалеку. А в углу помещения, скорчившись, лежал Холланд: туда его отбросила последняя ужасающая судорога душившего меня существа, возникшая в тот миг, когда его поразили в единственное уязвимое место – во вместилище причудливого разума.

Мы опустились на пол рядом с Холландом. Он медленно открыл глаза и улыбнулся.

– Вот мне и конец, – сказал он, по-прежнему улыбаясь. Затем, увидав навернувшиеся мне на глаза слезы, произнес: – Не плачь, дружище.