— Однако не это меня беспокоит. Недостаток любознательности. — Отступив назад, Джордж со значением оглядел трёх своих приятелей. — Думаете, что кучка предположительно любопытных учёных типов при первом подходящем случае заинтересуется четырьмя разумными существами, с которыми прежде не сталкивалась и которые происходят из трёх абсолютно разных миров. Но, когда бы мне ни представлялся шанс прояснить вопрос с отдельным индивидуумом, все они без исключения, казалось, были более заинтересованы в том, чтобы сменить тему разговора или поговорить о презентации Марка или о последнем сражении при Джалар-аад-биид, чем рассуждать о той части галактической руки, из которой мы, возможно, и происходим. — Он слегка склонил голову.

— Несомненно, антинаучно по духу, — с готовностью согласилась заинтригованная Скви. — Будто те, с кем ты говорил, пытались намеренно избежать продолжения темы.

Браук явно был в полном замешательстве.

— Но зачем избегать темы, интересной для всех?

— Быть может, — предположил Джордж, прищурив глаза под нависшими лохматыми бровями, — потому что им велели.

Потрясение туукали стало ещё более глубоким. Оба глаза, которые вместе были размером с самого Джорджа, наклонились на своих стержнях и внимательно посмотрели на пса.

— Ты предполагаешь, что их всеобщее неведение было неслучайным?

— Я говорю только то, — ответил Джордж, собираясь уходить, — что эти разумные существа, чьё дело задавать вопросы ради пополнения багажа знаний, — кучка чрезвычайно скрытных разумных существ.

— И в самом деле, почему им неинтересно узнать, откуда мы все происходим? — вслух выразил удивление Уокер.

— Может, — торопливо уходя, через плечо бросил Джордж, — потому, что кто-то обеспокоен тем, что мы захотим вернуться обратно.

Трое приятелей стояли, уставившись на раскачивающийся из стороны в сторону хвост пса, пока тот не исчез из вида, свернув за угол. На затянувшееся мгновение повисла тишина. Потом наконец заговорил Уокер.

— Уверен, — пробормотал он с тревогой, — я не настолько  хороший повар.

— Мы для них игрушки, новые, — тихо и невнятно произнесла Скви в свою узкую покачивающуюся трубку. — Мы все — игрушки, новинки. — Серебристо-стальные глаза выразительно и внимательно смотрели на Марка. — Не обладая такой значительной ценностью, как драгоценные металлы или камни, игрушки ценятся исключительно теми, для кого имеют практическую пользу. Вероятно, твой маленький вонючий друг поистине проницателен. Бесспорно, нельзя отрицать, что наши постоянные вопросы были встречены с апатией, если не с откровенным равнодушием. Сегодня вечером неизменность этого положения предполагает не что иное, как тщательно спланированную политику.

Уокер медленно покачал головой:

— Не могу поверить, что ниййюю намереваются не допустить нашего отъезда отсюда.

— Ничто не препятствует нам в отъезде, — отметила Скви, собираясь удалиться в свои апартаменты. — Просто неоткуда ждать помощи в определении, каким путём следовать, когда мы решим отбыть. А не зная, куда держать путь, нет смысла отправляться. Можно, конечно, двинуться, опираясь на какое-нибудь приспособление, пока не станешь в тупик и не унесёшься прочь в каком-нибудь случайном направлении. В безднах космоса это самоубийство. Утаивание информации — не то же самое, что отказ от помощи, зато результат тот же.

После ухода к'эрему Уокер остался наедине с Брауком. Туукали был слишком взволнован, чтобы удалиться в свою опочивальню.

— Стоит обдумать сказанное здесь сегодня вечером. Безразличие — ещё не враждебность, но уже не дружелюбие.