Глаза Роско возбужденно блестели, на губах блуждала язвительная улыбка.

— Ну, дорогие мои… Каково вам было жить под одной крышей? Мучительно, да? Что ж, я неплохо позабавился напоследок. Вы думали, никто ничего не замечает? Радовались, что вам удалось скрыть ваши чувства? Если б вы знали, как я потешался над вашей наивностью! Да у вас все на лбу написано, простачки! — Роско повернулся к Ринку и торжествующе прохрипел:

— А ты, я вижу, до сих пор сохнешь по этой бабенке! Что, зудит? Совсем невмоготу, да? И, наверное, представляешь ее со мной… как мы с ней занимались любовью…

— Прекрати, Роско! Прекрати сейчас же! — не помня себя, крикнула Каролина.

— Полюбуйся на нее, сынок, — не обращая внимания на крики Каролины, продолжал старик. — Роскошное тело, не правда ли?

— Замолчи, — проговорил в бессильной злобе Ринк.

— Жена Роско — роскошная женщина, — старик словно вливал в уши сына смертельный яд.

— Не смей так о ней говорить, черт побери!

Роско злорадно хохотнул:

— Да я только выражаю вслух твои мысли. Разве ты не мечтаешь ее поцеловать? Обнять? Раздеть? Признайся, тебе ведь хочется переспать с папашиной женой, сынок?

— О, Господи! — Каролина не выдержала и бросилась в коридор.

Роско проводил ее торжествующей улыбкой.

— Какой же ты подлец! — процедил сквозь зубы Ринк.

— Спорить не буду, хорошего во мне мало, — Роско с трудом приподнялся на локте. — Но запомни, я и в аду буду радоваться победе, потому что тебе здесь, на этом свете, все равно будет хуже. Ты всегда был у меня бельмом на глазу, стоял поперек моей дороги. С самого рождения!

— Потому что я видел, что ты мерзавец. И знал, что это ты виноват в маминой смерти. Ты убил ее! Она умерла, не вынеся твоих издевательств.

— Твоя мать была слабой женщиной. Даже перечить мне боялась. Не то что ты! Ты всегда смотрел на меня с осуждением! И с годами все больше наглел. Ты, видите ли, назначил себя моей совестью! А мне она была не нужна! Не нужна, слышишь? — Роско ткнул в сторону сына дрожащей высохшей рукой. — Но я тебе отплатил с лихвой, сынок. Не сразу, но отплатил! Ты никогда не прикоснешься к этой женщине, Ринк. Я тебя знаю. Ты из породы Уинстонов, и гордость не позволит тебе доедать мои объедки. Ведь Каролина принадлежала мне. Твои благородные чувства к Каролине, к моей радости, удержали тебя от последнего шага, и ее первым мужчиной стал я, а не ты. И ты через это уже никогда не переступишь. Я хорошо знаю тебя, сынок.

Наконец она не выдержала и, оглянувшись на длинную вереницу машин, следовавших за катафалком и лимузином, заметила:

— По-моему, весь город съехался на похороны.

В ответ долго не раздавалось ни звука.

Потом Каролина сказала:

— Похоже, что так.

— Я плохо помню мамины похороны, — робко вступила в разговор Лаура Джейн. — А ты, Ринк?

Она заглянула брату в глаза и ужаснулась — в них горела ярость.

— Еще бы не помнить! — горько усмехнулся Ринк. — Разве когда-нибудь я смогу забыть этот день?!

Но потом Ринк справился со своими горькими чувствами, и выражение его лица смягчилось. Ласково улыбнувшись, Ринк поцеловал сестру в щеку.

— Тогда тоже было много людей.

— Я так и думала, — облегченно вздохнула сестра, радуясь тому, что Ринк больше не смотрит на нее сердито.

— Зря вы отказались от заупокойной службы. Это вызовет кривотолки, — мрачно предрекла Хейни.