«Или сегодня, или никогда. В случае неудачи придется вернуть аванс Лисину, да ещё расписаться в собственном бессилии. Хоть бы Зуб поскорее приехал, а то мои ребята здорово нервничают, да и самому мне становится все тревожнее».

И каждый раз при въезде в переулок очередной иномарки, Хруст чувствовал, как немеют от напряжения сжимающиеся от волнения мышцы. И все нарастающее желание скорейшего приезда Зуба, сыграло с ним злую шутку. Когда в переулок въехал черного цвета «Джип» и притормозил как раз у подъезда, где жил заказанный объект, Хруст без тени сомнения дал команду: Пошли!

И Орех, и Киш, выйдя с двух сторон из «Жигулей» быстро, почти бегом направились к подъехавшим людям. Но тут откуда-то сбоку выскочили двое кавказцев и один из них гортанно, напомнив грозный клекот хищной птицы, потребовал: А ну стоять! Руки вверх! И тут же недавний дембель Орех, вспомнив Чечню, навскидку сбил того с ног метким выстрелом. Но уже через мгновение пуля, прилетевшая с другой стороны переулка, пробила ему сердце со стороны спины, заставив безжизненное тело рухнуть на жесткий асфальт. Киш, не успев ни разу выстрелить, бросился бежать, уже обреченно понимая, что бездарно обменял свою жизнь на обещанные ему за убийство две тысячи долларов. В последний момент жизни эта сумма показалась ему до смешного ничтожной. И перед тем как окончательно покинуть этот мир сраженный пулями Киш обиженно всхлипнул, словно обиженный маленький мальчик, коварно обманутый злым взрослым человеком.

А Хруст, резко бросив машину вперед, сумел увернуться от вынырнувшей сбоку иномарки, пытавшейся отрезать ему пути отхода. И на предельной скорости, едва вписавшись в поворот, вылетел на широкую улицу, успев проскочить перекресток. Хлынувший поток машин спасительно отрезал его от преследователей.

«Ну все, я влип! Через Ореха и Киша меня легко вычислят. Надо смываться из города и как можно скорее. Домой ехать нельзя. Переночую у Нинки на Маросейке, а завтра мотану отсюда на Дальний Восток к дружбану. Сейчас у меня с собою лишь пять тысяч „баксов“ задатка. Этого явно маловато для начала новой жизни. Придется позвонить Лисину и потребовать ещё минимум десять „кусков“. Он наверняка уступит. Ему некуда деваться: ведь если возьмут меня, то погорит и он. Я же молчать не буду. И он это понимает».

Спланировав свои действия, Хруст притормозил у тротуара и тщательно закрыв машину, направился к виднеющейся невдалеке автобусной остановке: не оставлять же засвеченные при неудачном покушении «Жигули» рядом с Нинкиным домом.

Когда раздался звонок Хруста, Лисин уже знал из телевизионного сообщения о провале затеянной им акции. Больше всего его взбесило, что Хруст со своими недоносками, по-глупости, совершил нападение не на Зуба, а на какого-то отчаянного кавказца, проживающего в том же подъезде и разъезжающего на черного цвета «Джипе».

И потому, услышав наглое требование боевика, Лисин задохнулся от гнева: «Вот идиот, возомнил себя крутым, а сам провалил все дело. К тому же требует ещё денег. Ну ладно, теперь надо действовать решительно и быстро».

Пауза слишком затянулась, и Лисов поспешил успокоить неудачливого партнера: Хорошо, Хруст, не паникуй и поостынь! Я тебя в беде не оставлю! Называй адрес, куда привезти деньги. Подожди, я записываю. Мне понадобится пара часов, чтобы достать эту сумму наличными. Жди, я подъеду сегодня, несмотря на позднее время.

Не давая возможности Хрусту возразить, Лисин положил трубку. И тут же набрал номер телефона Дуплета. Тот снял трубку почти сразу после первого звонка и, услышав голос знакомого фирмача, довольно усмехнулся: «Я знал, что он обязательно обратиться ко мне. Погнался за дешевизной и теперь на грани провала. Не будет связываться с недоносками».

— Не болтай лишнего, Володя! Я уже наслышан о твоих бедах. Где встретимся?

— Через час в районе Маросейки.