Всё, сказал он себе, дело сделано в самых лучших традициях, пора отключиться!

                      4          

У Светланы не было решительно никаких планов на сегодняшний день. Ну позавтракать. Может быть, поближе к полудню съездить в бассейн с морской во­дой, а потом поваляться в солярии —загар должен быть ровный и чистый. С этим, кстати, вполне можно было бы и подождать немного — как говорится, не горит. Сезон в Большом уже закончен, гастроли определены заранее, особых зарубежных поездок не предвидится. А по России-матушке, да еще на ходу, что называется с листа, вводиться на всякого рода замены, нет, это ей сейчас не к лицу. Ее репертуар дирекции Большого те­атра и художественному руководству балетной труппы уже известен, протеста он ни у кого не вызывает, по­этому действительно торопиться некуда. Кончится лето, начнется новый сезон, вот тогда и поговорим! А пока — отдыхать, отдыхать и отдыхать... Не часто выпадают подобные моменты...

Одно ей не нравилось — сама постановка вопроса, при которой она — прима-балерина все-таки, а не ка­кая-нибудь дива из кордебалета — просто вынуждена, вместо того чтобы думать о себе, о своем будущем, о новых ролях и партнерах по сцене, постоянно изобра­жать этакую девицу при ком-то.

Максим, который охотно оказывал ей свое покрови­тельство, многого, в общем-то, в ответ не требовал, ну обычные дела, которые регулярно необходимы и муж­чине, и женщине, если они нормальные и здоровые люди. Так казалось поначалу. Но потом даже такая, вовсе не тяжелая зависимость почему-то начала Светлану тяготить. В чем проблема, она не сразу поняла. А когда сообрази­ла, даже немного испугалась. За себя, естественно.

Вот нередко в последнее время пишут в разных га­зетах по всяких маньяков. Убийцы там, насильники, издевательства над малолетками и так далее. Говорят, они обычно с виду выглядят как все нормальные, а по­том вдруг наступает момент, и в них просыпается зверь. И тогда любой, кто подвернется под руку, вполне мо­жет стать его жертвой. А хищник, хоть разок, как гово­рят знающие люди, попробовавший человеческой кро­ви, больше остановиться не может. И эта кровь ему нуж­на, чтобы поддерживать в себе собственную жизнь. Опять же вот еще рассказывают и про вампиров... Сказ­ки, конечно, но ведь и в каждой сказке обязательно есть доля жестокой и страшной правды.

Так вот о Максиме. Иной раз, особенно после очень сильных выплесков эмоций, которые захлестывали их обоих в минуты страсти, Светлана, остывая после оче­редного, опалявшего ее душу и тело оргазма, исподволь наблюдала за партнером. Было интересно, что он-то чувствует, когда доводит ее в прямом смысле до безу- мня? Она понимала, что этот ее интерес в чем-то, воз­можно, болезненный, неестественный, навязчивый, и относилась к подобным моментам, как актриса, изуча­ющая всякие необычные, непонятные проявления орга­низма. Л потому и не придавала серьезного значения своим наблюдениям. Но однажды, именно в такую ми­нуту, она увидела вдруг, что глаза Максима стали раз­гораться странным, необъяснимым светом, й она вспомнила...

Это было давно, в раннем детстве, когда она с от­цом гуляла в зоопарке.