Со ступенек на меня злобно скалились оранжевые тыквы. Послышался звон ключей и щелканье замка. Дверь отворилась внутрь, из щели лился свет.

 – Повернись. Входи.

 Я повернулся. Он стоял и ждал меня с пистолетом в руке.

 – Зайди внутрь и закрой дверь. – Я повиновался.

 – Стой здесь, – сказал он, указывая на мраморный пол перед стеной.

 – Стой тут тихо и жди.

 Он на несколько секунд отвел от меря взгляд, протянув руку к ближайшей двери, и оттуда кто-то подал ему полотенце.

 – Держи, – он бросил его мне. Сухое пушистое полотенце, бледно-зеленое, с розовыми буквами. Я поймал его, но мало что мог с ним сделать, разве что постелить его на пол и буквально закататься в него. Он нетерпеливо дернул головой.

 – Я не могу... – сказал я и осекся. Это было уж слишком.

 Он засунул пистолет за пояс, подошел ко мне, обернул полотенце вокруг моих бедер и подоткнул концы.

 – Спасибо, – сказал я.

 Он положил пистолет рядом с телефоном и велел мне повторить номер.

 Кент Вагнер, к вечной моей благодарности, еще сидел в участке – полутора часами позже конца своего рабочего дня. Мой невольный хозяин сказал ему:

 – Тут у меня человек, который говорит, что сбежал... – Эндрю Дуглас, – перебил его я. – Говорит, что его зовут Эндрю Дуглас. – Внезапно он оторвал трубку от уха, словно звук ударил его по барабанным перепонкам.

 – Что? Он говорит, что хочет сдаться. Он тут, в наручниках. – Он послушал еще несколько секунд, затем, нахмурившись, сунул мне в руки трубку. – Хочет поговорить с тобой.

 – Кто это? – прокричал мне в ухо Кент. – Эндрю.

 – Иисусе... – он тяжело дышал в трубку. – Ты где?

 – Не знаю. Подожди. – Я спросил у хозяина дома адрес. Он на время взял трубку и продиктовал, объяснив все подробности:

 – Три мили по Массачусетс-авеню от Дюпон-серкл, затем направо по Сорок шестой улице, направо по Давенпорт-стрит, оттуда четверть мили, в лесу.

 – Он послушал еще немного, затем отдал мне трубку.

 – Кент, – сказал я, – возьми с собой людей и приезжай тихо. Наш дружок поблизости.

 – Понял, – ответил он. – И, Кент... привези какие-нибудь брюки.

 – Что?

 – Штаны, – отрезал я. – И рубашку. И какие-нибудь ботинки, десятого английского размера.

 – Ты... – недоверчиво сказал он.

 – Да. Очень забавно. И еще какой-нибудь ключ от наручников.

 Мой хозяин смотрел на меня со все более озадаченным видом, взял трубку и спросил Кента Вагнера:

 – Этот человек опасен?

 Кент потом клялся, что сказал ему следующее: "Хорошенько позаботьтесь о нем". Он именно это и подразумевал, но мой хозяин понял это как "бойтесь его" и продержал меня под дулом пистолета на месте, несмотря на мои возражения, что я не просто совершенно безобиден, но и вообще благонамеренный гражданин.

 – Не опирайся на стену, – сказал он. – Моя жена взбесится, если увидит на ней кровь.

 – Кровь?

 – Ты весь в ссадинах, – изумленно сказал он. – Ты что, не знал?

 – Нет.

 – Откуда ты сбежал?

 Я устало покачал головой и не стал объяснять. Целых сто лет прошло, прежде чем Кент Вагнер позвонил в дверь.