Было так легко, осознала Вики, забыть, почему она оказалась здесь; увлечься этими странными существами и забыть о том факте, что были убиты двое из них. Итак, некоторые аспекты этого дела были достаточно необычны. Ну и что же? Она поставила на стол свою кружку, не сознавая, что выражение ее лица почти точно отражает лицо Надин. – Мне, пожалуй, следует приступить к делу.

5

– Почему я не могу пойти с тобой? – Дэниел бросил свирепый взгляд на Питера. – Ты всегда брал меня, когда раньше ходил по разным местам.

– Это слишком опасно. – Питер, пританцовывая, натянул шорты. Вики старалась отводить взгляд, но не слишком преуспела в этом – Что, если человек, застреливший Искру и Черного, все еще здесь?

Губы обнажили ряд маленьких острых зубов.

– Я его укушу!

– Нет, скорее он тебя застрелит. Ты останешься дома.

– Ну, Питер…

– Я сказал – нет.

– Льдинка?

Та коротко рыкнула, ее решение было ясно.

– Ладно, не больно‑то и хотелось. – Дэниел бросился на траву. – Но если вы попадете там в беду, не вздумайте выть и призывать меня на помощь. – Он опустил подбородок в ладони и только заворчал, когда Льдинка пару раз быстро лизнула его, проходя мимо.

Вики шагала в ногу рядом с Питером. Все трое направились в почти непроходимые заросли позади скотного двора.

– Эй, Питер!

Юноша обернулся.

– Ей ки айяки овро! – Слова звучали то громче, то тише в ритме мерного шага, очень точно выражая, наверное, раздражение шестилетнего малыша.

Питер рассмеялся.

– Что он сказал?

– Что я женюсь на овце.

Вики трудно было осознать, что оборотни могут иметь собственный язык, хотя она размышляла на эту тему. Теперь это стало очевидно. Он был похож на инуитский – язык эскимосов, по крайней мере, так он звучал в общеобразовательных передачах «Пи‑Би‑Эс»[3]; Вики никогда не была севернее Тандер Бей. Когда она упомянула об этом Питеру, тот поддал ногой клок пожелтевшей травы.

– Я никогда не слышал об инуите, но у нас, конечно, общие с эскимосами проблемы. Чем теснее мы интегрируемся с людьми, тем чаще разговариваем на их языке и постепенно утрачиваем свой собственный. Прадедушка и прабабушка говорили на английском, голландском и на языке вервольфов. Отец все еще помнит немного голландский, но только тетя Сильвия постаралась хоть как‑то выучить наш. – Парень вздохнул. – Она научила меня, и я попытаюсь обучить Дэниела, но я ведь многого еще не освоил. Этот подонок, убивший ее, убил также и мой единственный шанс сохранить живым наш язык.

– Кажется, ты проводишь неплохую работу. – Вики махнула рукой назад, в сторону ивы. – Дэниел определенно пользуется им… – Вряд ли подобное могло послужить утешением, но это было все, что она могла предложить на данный момент. Лицо Питера просветлело.

– Верно. Он, как маленькая губка, впитывает просто на ходу. Льдинка, – он попытался ухватить за хвост своего близнеца, но той удалось увернуться, – научилась говорить «акайво» и дальше дело не пошло.

– Акайво, – повторила Вики. Слово прозвучало не так, как сказал Питер, но было вполне узнаваемо. – А что оно означает?

– Ну, главным образом, пожелание удачной охоты. Но это  же означает: привет, до свиданья, как дела, давно не виделись.

– Как «алоха» на гавайском.

– Алоха. Ало‑ха. – Питер растянул второй слог, пока он не задрожал почти как завывание.