"Мне жаль это слышать, Эшли".

"Все нормально. Это было ожидаемо. Моя мама давно уже не была счастлива. После того, как выяснилось, что брат отца нанял человека, чтобы похитить меня, стало еще хуже. А папины попытки держать всю ситуацию в секрете, чтобы не потерять шансы на переизбрание, стали последней каплей".

"Хотел бы я сказать, что я удивлена, но… Я вынуждена признать, что твоему отцу не понравилось, когда дела пошли... не по сценарию".

"Хорошо сказано. Слушайте, я люблю его. Он мой отец. Но семья для него – не главное. Иногда казалось, что мы были препятствием на его пути к идеальной жизни. Вы знаете, что он помешан на контроле?"

"Тебе не кажется, что это немного грубо?" – спросила Кэри.

"Ни капли. Когда дела идут не так, как он запланировал, он сразу срывается. Он научился себя сдерживать, потому что он политик, а избиратели не любят злобных крикунов. Но когда он не получает то, что хочет, или когда думает, что его обидели, он вскипает изнутри. И в конце концов это выходит наружу".

"Через насилие? Он что, бил тебя или твою маму?" – встревоженно спросила Кэри.

"Нет. Он не буйный. Но я помню, как на его последних выборах какой-то член местного совета одобрил кандидатуру его основного противника после того, как в частном порядке обещал моему отцу поддержать его. Через год парень потерял свое место, его дом конфисковали, и против него завел дело городской прокурор".

"Ну, если этот парень брал взятки..."

"Не брал. Его подставили. Но к тому времени, когда правда вскрылась, его жизнь была разрушена. Затем была богатая светская львица из Малибу, которая в последнюю минуту отказалась от предоставить зал для сбора средств на кампанию. Мой отец выпихнул ее из загородного клуба, а вдобавок начал расследование, обвинив ее в незаконном использовании земли. Это тоже не подтвердилось. Но к тому времени она была так опозорена, что переехала в другой город. Сейчас она живет в Ла-Джолле. Я могла бы рассказать вам еще десяток подобных историй. Он плохой человек".

"Мне жаль", – сказала Кэри, не зная, что еще добавить.

"Мне тоже. Хорошо, что мама знает обо всем этом, иначе он бы отобрал у нее все при разводе. Но он не может, потому ей известно обо всех скелетах в его шкафу".

Им принесли лимонад, и Кэри воспользовалась шансом сменить тему.

"Когда ты вернешься в школу?" – спросила она.

"На следующей неделе. Я немного нервничаю. Вся эта шумиха… Не знаю, как люди будут реагировать".

"Твои друзья приходили тебя навестить, верно? Ты заметила, что относятся к тебе как-то по-другому?"

"Нет, они чудесные. Некоторые каждый день приносили мне домашнее задание и просто тусовались". Эшли улыбнулась при этом воспоминании.

"Видишь, самые важные люди показали, что они за тебя", – сказала Кэри, затем наклонилась ближе и прошептала: "Все, кто не врубается, пусть идут к черту".

Эшли кивнула, но Кэри поняла, что она ее не до конца убедила. Она решила не настаивать.

"Врачи сказали тебе, когда ты снова сможешь заниматься серфингом и играть в баскетбол?"

Лицо Эшли озарилось.

"Если пройду полный курс физиотерапии, то смогу встать на доску весной. От сложных трбков пока придется отказаться, но я просто очень хочу вернуться, понимаете? С баскетболом сложнее. Сезон я точно пропущу. И врачи не хотят, чтобы я занималась контактным спортом до следующей осени. Поживем – увидим".

"Я с удовольствием приду на твою игру", – сказала Кэри. "А до этого, может быть, ты могла бы дать мне урок серфинга.