|
При этом сарацины постоянно твердили: «Джихад, джихад...» Ираклий из Наблуса разъяснил, что это у них вроде мести. Проехав еще немного вперед, крестоносцы опять наткнулись на разведывательный отряд. Все повторилось снова, как в закольцованном сне, и новые пленные подтвердили слова первых. Еще один встреченный отряд фатимидов оказался конным, и им удалось уйти, оставив лишь дымку пыли. Ждать дальше не имело смысла. Танкред приказал рыцарю Жерару скакать в Иерусалим во весь опор, взяв запасную лошадь. Готфрид должен был созвать баронов со своими войсками и опередить нападение. Жерар управился в срок. Почти одновременно с ним на взмыленном коне прискакал гонец от графа Евстафия. Близилась новая битва. В этот раз Гуго давал обед у себя. Кроме графа Этьена де Блуа присутствовали еще несколько рыцарей из числа графских вассалов, в том числе Годфруа из Сент-Омера. Все были взволнованы и возбуждены. В честь прихода гостей Гуго де Пейен распорядился купить и зарезать ягненка, испечь и подать белый хлеб, соленые оливки, вино, сыр и вареные бобы на гарнир. Так много людей было в его доме впервые, и шевалье переживал за свой стол не меньше, чем за грядущую битву. Говорил почти один граф Этьен. — Оба барона подтвердили, что к нам движется несметное войско. Их глава — Аль-Афдал разбил лагерь под Ашкелоном. Каждый день армия его растет за счет сирийских отрядов. — Нужно атаковать? Или укреплять город? — Наш государь Готфрид решил, что будем атаковать. И, как можно, скорее. — Доблестное решение. — Государь призывает собраться нас в Рамле. Как только соберутся все войска, мы ударим по Ашкелону. — А как же «князь Жинчиль»? Под «князем Жинчилем» имелся в виду граф Раймунд, так его называли армяне и сарацины. — Раймунд Тулузский все еще в Иорданской долине. Провансальцы пока отказываются поддержать нас. Государь с патриархом ведут переговоры. — Раймунд обижен на весь мир. Все из-за башни Давида. — Его отказ может всех погубить. Лотарингцев не достаточно для решающей битвы. — Фламандцы поддерживают нас? А Короткие Штаны? Тоже? — Граф Роберт Фламандский, как истинный рыцарь и христианин, сразу же согласился. — А нормандец? — А Короткие Штаны опять чудит понемногу. С важным видом сказал, что дождется своей разведки. Ох, как это было похоже на Роберта, герцога Нормандии. Решительный в сомнительных авантюрах, он мог упрямиться в очевидном. Но, так или иначе, положение Готфрида выглядело плачевно. Если за Гроб Господень была готова воевать все Европа, то за интересы лотарингского графа проливать кровь никто не хотел. — Если мы проиграем, христианский мир вновь потеряет святыни Иерусалима. Повисла печальная тишина. Было слышно лишь, как челюсти пережевывают жесткое мясо. — Нет, Господь не оставит нас. Не посрамим память погибших. — Это всего лишь очередное испытание! — Господа! — граф Этьен поднялся, серьезный, как никогда. — Призываю вас выступить под моим штандартом с войском нашего государя. Выезжаем послезавтра. У вас полтора дня подготовить еду, слуг и доспехи. Опять пыль, опять жара, опять цоканье подков по каменистой дороге. Если бы не повозки, можно добраться за пару часов — путь до Рамлы километров тридцать. Гуго пришлось прикупить еще несколько ездовых лошадей. В повозку запрягли мула. Сильвен кивал носом в такт скрипу колес, засыпая и рискуя выпасть. Роже и Этьен покачивались в седлах следом. Знойная сонная тишина, обманчиво кажущаяся безопасной. Серые ящерки стремглав бросались из-под копыт, из придорожных кустов высунул и спрятал нос любопытный молодой шакаленок. На минуту обдало прогорклой вонью от застарелого трупа на обочине, и снова — аромат трав. |
