Вот, брат, какие теперь я пишу тебе письма. А что делать? Чем живу, тем и делюсь.

Учитель и ученик

Смолин выгуливал собаку в лесу неподалеку от заставы. На опушке, в полях был уже жаркий полдень, а здесь, среди берез, дубов, ольхи, шатровых елей и толстоствольных сосен с раскидистыми ветвями, в зарослях орешника еще держалась прохлада и свежесть раннего утра, на неполегшей траве еще сверкала роса, и щебетали, встречая новый день, птицы.

Грозный был в превосходном настроении. Вымытый, вычесанный, высушенный, накормленный, не зная куда девать накопленные силы, он вовсю резвился: описывал вокруг своего друга и повелителя громадные круги, пугал птиц, ломал молодые побеги малины, лаял на муравьиную кучу, хватал на ходу зубами какую-то лечебную траву, кувыркался, визжал от восторга, рвал землю когтями. В общем, очумел от своего непостижимого счастья. В зависимости от того, куда он попадал, на солнечную полянку, в густую тень или в полутень, его шелковистая шерсть принимала то темно-табачную, то нежно-йодистую, то опаловую, то золотую, то светло-коричневую окраску.

Смолин, любуясь своим молодым другом, чувствовал себя превосходно. Он забыл о том, что жизненный тонус собаки целиком зависел от его собственного настроения.

Гуляя, они вышли на просеку. Вот где можно развернуться Грозному. Он подбежал к Смолину, лизнул ему руку, словно приглашая следовать за собой, и во весь дух помчался по зеленому ущелью. Все дальше и дальше.

Вдруг остановился, вытянул передние лапы, положил на них голову и стал к чему-то тревожно прислушиваться.

«Наверное, где-то лось идет, — подумал Смолин, — или какое-нибудь животное».

Собака вскочила и побежала, Но не вперед по просеке, а назад. Подскочив к Смолину, лизнула ему руки и в настороженной позе застыла у его ног. И только сейчас до уха Смолина донесся шум мотоциклетного мотора. Звук быстро нарастал. В дальнем конце просеки, в ее узком зелено-голубом прозоре Смолин увидел темную фигуру мотоциклиста. Он взял собаку на поводок и с любопытством вглядывался в приближающегося человека. Что за гость? Как он попал сюда? Заблудился? Или кто-нибудь свой?

В седле «ижевца», крепко сжимая широкий, как оленьи рога, руль, сидел губастый, в милицейской фуражке набекрень старшина Семилетов, бывший пограничник. Рядом с ним, в прицепной коляске восседала серая крупная овчарка Бек. Местные жители по старинке называли Семилетова сыщиком, а его розыскную собаку ищейкой. Демобилизовавшись, он пошел служить в милицию и работал там, как слышал Смолин, в общем неплохо.

За свою долгую пограничную жизнь Смолин обучил следопытскому делу многих солдат. Семилетов был одним из способных учеников. От других его отличало большое желание стать настоящим следопытом, упорство, беспощадное отношение к себе и правдивость.

Семилетов лихо подкатил к Смолину, резко затормозил. Собаки заворчали друг на друга, но, одернутые вожатыми, сейчас же успокоились.

— Добрый день, Александр Николаевич. Не ждали?

— Здорово, Петя. По правде сказать, не ждал. Какими судьбами в наши края?

Семилетов выглядел непривычно мрачным.

— Нужда привела. Захотелось быть битому. Берите, Александр Николаевич, палку и бейте своего бывшего ученика.

— На своих, брат, я никогда не поднимал руки. И не подниму.

— А на меня должны поднять. Заслужил я лупцовки.

— Где заслужил, туда и неси палку. А для меня, Петя, ты старый добрый товарищ.