– Это да-а… – подтвердили остальные, а стажер подумал, что, должно быть, ему повезло – его выбрала всего лишь надмозгиня, а не беарийка, умело управляющаяся с плотом и шестом и легко швыряющая в цель полные ведра воды.

– Эх, вот вернемся домой, помаячим… – мечтательно вздохнул кто-то из рядовых.

– А это как? – удивился Дэвид.

– Обычай у нас такой, – пояснил Над-дай. – По вечерам мужчины, стало быть, выходят на берег со светильниками. Вместо маяков, значит. Чтобы жена там, сестра или дочь причалила, куда нужно. Так и маячат, пока та плот не пригонит!

– А-а… Но как же дамы узнают, на какой огонек им править? – заинтересовался юноша.

– Так у каждого клана свои цвета, – пояснил беариец. – У нас вот, у дайцев, три оранжевых вспышки, две белых. У других иначе…

– А внутри одного клана? – не отставал Дубовны. – Там же, наверно, много семей?

– Ну так… договариваются заранее, – сказал Над-дай. – О частоте вспышек, ну, мало ли, еще о чем!

– Ладно, что вы все об одном! – встрял тут один из рядовых, Кус-сай. – Давайте лучше «в медведя» играть!

– Давайте, давайте! – поддержали остальные, успевшие угоститься положенной трехглотковой стопкой.

Вот так Дэвид впервые познакомился с беарийской борьбой, и зрелище это настолько его впечатлило, что первое время он просто сидел и смотрел, как завороженный. А потом набрался храбрости и попросил дать и ему поучаствовать…

Ничего особенно сложного в игре «в медведя» не было: для начала бросали жребий, выбирая «медведя» и «охотника». На «медведя» с шутками и прибаутками надевали медвежью шкуру и выпускали на «охотника». Тот, как полагалось, выходил на зверя с голыми руками и пытался его заломать.

Конструктор, которого в силу почтенного возраста и субтильной комплекции к игре не допускали, сидел у костра и шумно болел за Дэвида. Ну а тот, совершенно не зная даже азов беарийской борьбы, применил необычный прием, чем немало гвардейцев удивил, – он ухитрился зацепить «охотника» с первого же раза! Увы, к хуку справа беариец, привычный к повадкам медведей, оказался не готов… К сожалению, когти Дэвида запутались в холеной гвардейской бороде, и «медведь» оказался повержен. Тем не менее, юношу зауважали…

Увы, счастье – спокойный здоровый сон, сбалансированное питание, подвижные игры – оказалось недолгим.

На четвертый день к поручику подошел дежурный и что-то сообщил. Вит-Тяй заметно встревожился и, зажав бороду в кулаке, поманил к себе Дэвида. Тот подошел, полный самых скверных предчувствий, которые не замедлили оправдаться.

– Щип-пай говорит, рано поутру имела место попытка незаконного проникновения на палубу, – сказал поручик. – Говорит, дамы. Завернул их назад со всем обхождением, но по описанию – это ваши тетушки и есть. Могли они вас учуять?

– Еще как могли, – убито ответил Дэвид.

– Тогда плохо дело, – нахмурился Вит-Тяй.

– Прятаться больше негде… – вздохнул стажер. – Вот и всё…

– А может, вам это, – подмигнул подошедший Над-дай, – на аэростате улететь? Не догонят, поди!

– На каком аэростате? – поинтересовался Дэвид.