Но такое состояние не могло длиться вечно. Только Ирина успела размечтаться, еще раз вдохнула терпкий аромат коньяка, как вдруг услышала:

– Глеб, все-таки я думаю, машину нам следует осмотреть вместе.

Сиверов, который до этого усиленно подмигивал генералу, намекая, что им нужно оказаться наедине, вздохнул с облегчением:

– Конечно, Амвросий Отарович.

Быстрицкая, не открывая глаз, произнесла:

– Я могу еще простить такую неумелую ложь Амвросию Отаровичу, но не тебе, Глеб.

– А в чем дело?

– У тебя практики врать куда больше. Хотите остаться одни, я мешаю?

Скажите – я поднимусь наверх.

– Зачем?

– Два – больше, чем одна. Кажется, так ты любишь иногда говорить?

– Нет, нам в самом деле надо пойти в гараж. Хочешь, пошли с нами.

– Единственное, чего со мной не случилось, пока мы стараемся жить вместе, это то, что я не сошла с ума, Глеб, но скоро сойду.

– Посиди здесь, мы скоро вернемся. Я хочу снова видеть тебя за столом.

– Хотел бы… – Ребята, не ссорьтесь, – сказал генерал Лоркипанидзе, в его устах слово «ребята» прозвучало так забавно, что Быстрицкая не выдержала и засмеялась.

– Все дело в том, что я не умею ссориться.

– Неужели? – не внял совету Лоркипанидзе Глеб.

– Ты сам не умеешь и меня не научил.

– Постараюсь исправиться.

– Пошли, – генерал подтолкнул Сиверова к выходу, – а вы, Ирина, оставайтесь здесь.

– Не бойтесь, я настолько разленилась, что не поднимусь со стула, пока кто-нибудь не подаст мне руку. Идите.

Мужчины вышли на улицу и вскоре были уже в гараже, где стояли две машины.

Знакомая Глебу «победа» имела вид довольно жалкий, но только внешне, начинка оказалась в полном порядке. Лоркипанидзе принялся доливать бензин, проверять масло, а Сиверов, включив компрессор, подкачивал колеса.

– Начинай, – Лоркипанидзе вытер руки ветошью и сел за стол некрашенного дерева, примостившийся в дальнем углу гаража.

– С чего начать?

– Начинать лучше всегда с самого начала, – назидательно, словно эта фраза к чему-то обязывала, сказал отставной генерал КГБ и положил локти на стол, пристально взглянул в глаза Глебу.

Тот кивнул:

– Знал бы я сам, как это все начиналось… – События шли своим чередом. Но в какой-то момент они коснулись и тебя.

Вот этот момент меня и интересует.

Сиверов взялся рассказывать сжато и быстро. Он просто передавал факты, которые ему были известны.

Генерал Лоркипанидзе внимательно слушал, время от времени кивал и задавал короткие вопросы.

Когда Глеб назвал фамилию генерала Потапчука, Лоркипанидзе хлопнул ладонью по столу:

– А я-то думал, он уже вышел в отставку! Оказывается, еще нет. Что ж, рад слышать, что в органах еще остались порядочные люди.

– Вы его знали?

– И довольно близко. Когда-то он работал под моим началом, но это было давно. Потапчук тогда еще был, если мне не изменяет память, майором.

– Даже не верится, – сказал Глеб, – что когда-то вы, Амвросий Отарович, были полковником, а Потапчук – майором… – Знаешь, Глеб, мы – старики – столько помним, что иногда даже становится не по себе.