«А если он ведет какую-то свою игру? Что ж, это его дело, и мне туда нос совать не стоит, лучше держаться подальше, так оно будет спокойнее. Ведь у меня ребенок, мне головная боль ни к чему».

– Все слышали? – блеснув стеклами очков, спросил у них Бутаков.

– Слышали, – отозвался Лев Кириллов.

– Значит так, Лева, поступим вот каким образом. Эфэсбэшники уже слишком близко, дышат, можно сказать, в затылок. Надо рубить хвосты, и не мешкая. Фотограф нам больше не нужен. Они очень уж старательно копались в Питере, могут добраться и до него. Вяткина ликвидировать, но лишь после того, как у меня окажутся фотографии. Поедете к нему завтра утром, заберете фотографии. А с ним аккуратно разберитесь, придумайте что-нибудь новенькое. Мне нужен еще один несчастный случай.

– Да что тут думать? Эдик – пидар. Это все знают. Передозировка наркотика пойдет? – предложил Груздов, похрустывая усталыми пальцами..

– Нормально, – кивнул Бутаков, – передозировка – всегда хорошо. Пидар-фотограф стал наркоманом – никто ничего не заподозрит. Только никаких следов, никаких отпечатков!

– Уж это мы постараемся, чисто сделаем, Григорий Германович.

– Постарайтесь, ребята. А потом сразу же и бабу убрать, она нам тоже не нужна.

– Савину, что ли?

– Да, ее, – подтвердил Бутаков, посмотрев на своих подчиненных.

– А ее как?

– Как хотите. Времени у нас в обрез, надо действовать быстро.

– Быстро, так быстро, – пожал плечами Кириллов и резко поднялся с кресла.

– Держите меня в курсе, ясно?

– Так точно, – по-военному ответил Аркадий Груздов.

– Ты мне не козыряй и каблуками не щелкай, дело серьезное.

– Ясно, ясно, это я по привычке…

– Больше не надо, понял, Аркадий?

– Понял, Григорий Германович.

– Ну, смотрите, ребята. Вперед, за дело. Завтра утром позвоните, доложите.

– Хорошо.

– Звоните на сотовый.

– Лады.

Кириллов и Груздов покинули офис. Григорий Германович открыл дипломат и положил перед собой лист бумаги, на котором был отпечатан список фамилий. Против многих фамилий стояли крестики, такой же крестик, но пока еще карандашом, немного подумав, Бутаков поставил и рядом с фамилией «Климов».

«Ну вот, и ты попался, Андрей Борисович. Теперь и ты у меня на крючке. Надеюсь, не сорвешься я тебя подсеку аккуратно. Наживку ты заглотил теперь осталось тебя немного поводить и выт? шить, – цинично рассуждал Бутаков о том, как будет обрабатывать генерала ВДВ Климова. – А твоя бригада нам понадобится, главное, чтобы она осталась на месте. Мне поручили, я это сделаю, ты будешь нейтрализован».

Еще раз Григорий Германович пробежал список глазами, потом устало откинулся на спинку кресла. Было уже за полночь, причем далеко за полночь. Он поднялся, подошел к окну и, отодвинув планку жалюзи, выглянул во двор. Груздов и Кириллов садились в автомобиль.

«Эти не подведут. Они у меня тоже на крючке, в случае чего, сдам с потрохами. Хотя, что толку их сдавать, они и так никуда не дернутся, у них руки в крови по самые плечи».

В половине шестого Эдуард Вяткин, смертельно уставший, приехал к себе домой с презентации. Машину бросил у подъезда и с двумя кофрами на плечах, тяжело груженый, двинулся домой. Он поднялся на седьмой этаж, отпер дверь, кофры поставил на длинную скамью, туда же бросил одежду.

«Перекусим и за дело».