Семен ничего не ответил, повернулся и пошел вокруг мавзолея – говорить с Шепелем ему больше не хотелось: высказанные Мэром опасения весьма походили на правду. Весьма.

– Значит, таким образом, да? – сердито бормотал Семен себе под нос, медленно обходя мавзолей по кругу и рассеянно меряя его невидящим взглядом. – Значит, использовать меня гражданин Шепель хотел? Попользоваться как следует, а после контрольное заклинание в голову… или куда там еще… и опаньки дурачку Симеону? Ну‑ну… Да где же эта дверь‑то! – Семен в негодовании остановился и с ненавистью уставился на мавзолеи. – Дверь где, спрашиваю?!

И тут он ее увидел. Дверь

Вернее, один из ее кусочков.

ГЛАВА 3

СОКРОВИЩНИЦА ЛЕГИОНЕРОВ, ИЛИ МАВЗОЛЕЙ ПАВШИХ

Мавзолейная дверь была разбита на множество разновеликих фрагментов наподобие известной Семену нерусской игры “паззл”: кусочки входной головоломки темнели на стене мавзолея словно приклеенные к ней осколки черного стекла.

Было тех осколков ровно двадцать пять штук, Семен не поленился их сосчитать, прежде чем приступил к делу, все фрагменты двери оказались разбросаны по обратной стороне мавзолея, противоположной тому месту, где Шепель сейчас собирал свою трубчатую пентаграмму.

– Как будто кувалдой по двери стукнули, – заметил Семен, еле‑еле прикасаясь подушечкой пальца к одному из осколков. – Стеклянная такая дверь была, непрочная… Ну‑ка – Черный фрагментик, размером с ладонь, легко скользнул по стене, следуя за указательным пальцем Семена, – Отлично. – Семен отошел на шаг и, что‑то прикидывая в уме, оглядел россыпь чернильных осколков. – Принцип ясен: надо сложить кусочки вместе, тогда мы и получим то, что получим.

Надеюсь, что дверь, а не суровую надпись “Выхода нет”.

– Входа, – учительским тоном поправил Семена медальон – Выход, это когда выходят. А вход – это когда входят. Понятно?

– Не может быть! – притворно изумился Семен, подходя к стене поближе. – А я и не знал. Ты, Map, в нашем метро не был. – Семен принялся деловито передвигать черные осколки, подгоняя их друг к другу – Там на станциях когда‑то таблички с такими надписями висели… Много народу, начитавшись тех надписей, под колеса побросалось. От жизненной безысходности. Нет, мол, выхода, и точка. Сняли потом те таблички, чтобы людей зря не губить. Сообразили.

– А‑а, – понимающе протянул Map. – письменное эхо, колдовство через беззвучное чтение… Знаю, встречался с такой магией, было дело. Попали мы как‑то с одним из моих очередных хозяев, Урикоч Шмыгой, в Эбонитовый Мир – надо было спереть у тамошнего погодного шамана Дождевую Книгу. Между прочим, заказал ту книжку тоже шаман, но из другого Мира, он там министром по мелиорации работал… Заказал и строго‑настрого предупредил – в книгу ни в коем случае не заглядывать!

Вот мой хозяин и отправился дождевую книженцию тырить. А надо сказать, что Урик отродясь ни читать, ни писать не умел…

Семен кивал, слушая рассказ Мара, и продолжал состыковывать фрагменты, изредка отходя от стены подальше и любуясь своей работой: все же получалась дверь, а не что‑либо другое. Не запрещающая надпись.

Дверь была уже собрана более чем наполовину (верхняя ее часть) и своим обозначившимся контуром определенно напоминала Семену то ли веретено, то ли кошачий зрачок… Занятная такая дверь получалась. Не стандартная

–.. и, значит, пока Урик с книгой добрался до заказчика, то штаны на нем уже начали дымиться. Снизу, от ботинок до колен. Хорошо, что обувка добротная была. – Map хихикнул. – Ботиночки‑то арестантские, крепкие, они у Шмыги еще с последнего срока в Исправительном Мире остались! Им сносу не было.