Моё сердце ёкнуло, а среди узников раздались тихие звуки ликования. Это выдающиеся новости, пусть и нам лично это ничего не давало. Наши семьи будут в безопасности. За тысячу лет нашего заточения под землёй Верховные Эльфы никогда не прекращали попыток уничтожить нас. Если они согласились на перемирие, то в теории это могло стать гигантским прорывом.

Или, как я быстро заподозрила, уловкой.

И Тира немедленно подтвердила это подозрение.

– Однако Верховные Эльфы созвали Жатву.

Эти слова заставили всех ахнуть. Со времени последней Жатвы прошла тысяча лет.

– И вы согласились на это? – выпалил начальник тюрьмы. Его ноздри раздувались от страха.

Тон Тиры был мрачным.

– Чтобы изменить наше положение, нужно нечто радикальное. В этом году наши грибы поражены хворью. Не только узники умирают с голода. Мы все голодаем. У ваших семей нет еды. Великий колдун Верховных Эльфов, Гэлин, вернулся. Его магия уже укрепляет стену. Это наш единственный шанс освободиться. Это наш единственный, в буквальном смысле единственный шанс выжить.

– Какое это отношение имеет к нам?  Узники слабы. Если будет Жатва, вы должны послать лучших воинов. А не этих негодяев! – начальник тюрьмы буквально орал на Тиру. Если он не будет осторожен, то его труп подвесят на дубовой балке над его головой.

Тира его проигнорировала.

– Условия перемирия таковы, что все  эльфы станут объектом Жатвы. Поверьте мне, я не хочу посылать осуждённых и узников на турнир, который определит судьбу нашего народа, но мы согласились на это.

– Я не понимаю! – начальник тюрьмы практически кричал в голос. – Цель Жатвы – убить самых слабых из нас. Укрепить родословные. Какое это отношение имеет к войне?

Тира впервые улыбнулась, её серебряные глаза сверкнули.

– Мы согласились на новые условия, начальник. Клан, в котором останется больше всего эльфов, будет править остальными. Если мы выиграем, война закончится. Верховные Эльфы станут нашими  подданными.

Среди узников раздались ликующие вопли, но начальник тюрьмы на это не повёлся.

– Не хочу портить веселье, но если Верховные Эльфы одержат над нами верх, тогда, я так понимаю, нас уничтожат?

Тира бросила на него резкий взгляд.

– Да, но если мы победим, то получим господство над ними. Мы сумеем сбежать из стен этой тюрьмы.

– Это должна быть ловушка. Король Горм никогда на такое не согласился бы, – надо отдать должное начальнику тюрьмы; идиотом он не был.

Тира сердито посмотрела на него.

– А какой у нас есть выбор? Наши люди умирают с голода. Они не могут есть камни, а больше у нас ничего нет. Нам придётся одержать победу хитростью.

– Прошу прощения, а что именно представляет из себя Жатва? – спросил охранник помоложе.

– Хороший вопрос, – Тира помедлила, чтобы собраться с мыслями. – Во времена до Рагнарёка эльфы проводили Жатвы, чтобы положить конец конфликтам между воюющими фракциями. Без этого войны могли тянуться веками. Тогда мы выбирали сильнейших среди нас. Жатва – это грандиозный турнир смерти. Три сотни представителей каждого клана сражаются в серии состязаний. Каждый клан получает право выбора состязания, и тот клан, в котором под конец останется больше живых эльфов, выигрывает. Да, многие умрут, но жертв всё равно будет меньше, чем от тысячи лет голода.

Моя голова шла кругом. Жатва. Возможность освободить Ночных Эльфов из Тенистых Пещер. Шанс убить Верховных Эльфов, получить господство над ними. Я точно в деле. Стопроцентно. Но сначала придётся убить Гэлина, и я знала, что это будет непросто.

Я вскинула руку.

– Я вызываюсь добровольцем!

Тира подняла ладонь, серьёзно покачав головой.