После жизни в туннелях не шире разведённых в стороны рук колоссальность главной пещеры ошеломляла. Сталактиты и сталагмиты были такими огромными, что бостонские небоскрёбы на их фоне казались карликами. Потолок был настолько высоким, что скрывался в мутном мраке. Далёкие огни города мерцали как тысячи звёзды.

Я справилась. Я свободна.

Даже несмотря на голод, в моей груди взревела эйфория, и я закричала:

– Вуууууууу!

Я послушала эхо своего голоса, и остальные пленники с меткой жребия присоединились ко мне.

– Вуууууу! Вууууууу! Вуууууууу! – мы выли как стая волков, и трепет свободы пересиливал любое чувство приличия.

– Тихо вы, – проворчал начальник тюрьмы, но мы проигнорировали его и орали во тьму, празднуя свой побег.

Может, мы направлялись в сражение, но это превосходило всё, на что мы могли надеяться. Возможность дышать воздухом, лишённым каменной пыли; возможность искупления; мечта о мести и триумфе. Мы впятером плясали и орали, пока начальник тюрьмы не приказал охранникам избить нас, если мы не заткнёмся.

Когда мы притихли, начальник тюрьмы показал на башню Тенистых Лордов вдалеке.

– Мы направляемся в Синдри, – сказал он, начиная спускаться по покатому тёмному холму в сторону города.

Мы последовали за ним. Шагая по склону, мы проходили мимо шлаковых отвалов и разрушенных конструкций шахт. Мои товарищи узники держали рот на замке, пока мы не вышли на узкую дорогу.

Высокий эльф пошёл бок о бок со мной.

– Тебя за что приговорили? – спросил он тихо.

Он наверняка уже знал.

– Измена. А тебя?

Он подмигнул.

– Пробыл тут неделю, но прошли как будто годы. Воровство, контрабанда, то, другое, третье…

– Тихо, – сказал начальник тюрьмы прежде, чем эльф успел продолжить.

Я закатила глаза. У него не было оснований угрожать нам. Теперь мы были воинами, а не узниками.

– И что ты сделаешь? Убьёшь нас?

Начальник тюрьмы пригвоздил меня взглядом.

– Убью, если побежите.

Я посмотрела на других узников. Они были грязными и худыми.

– Мы не сбежим. Всё лучше, чем шахты.

Начальник поджал губы и несколько долгих секунд смотрел на нас, затем повернулся спиной и пошёл дальше.

– Это правда, что ты встречала его?  – спросил у меня высокий эльф, сверкая глазами. Я не сразу сообразила, кого он имеет в виду.

– Гэлина? Да. К сожалению.

Тут нас перебил другой эльф:

– Так какие они, Верховные Эльфы?

Я не могла сказать, что они прекрасные и златовласые, возвышающиеся над нами. Вместо этого я ответила:

– Чопорные. Большинство из них говорит так, будто им флейту в жопу засунули.

Эльф коротко ахнул, и его брови взлетели вверх.

– Да ты прикалываешься.

– Король Горм требует вашей верности, – произнесла я, изо всех сил подражая Верховным Эльфам.

– Ты серьёзно? Они так говорят?

– Она права, – сказал высокий эльф. – Они похожи на неадекватных шишек.

Я широко улыбнулась и протянула ему руку.

– Я Али, между прочим.

– Бо, – ответил он. – Так как ты оказалась в шахтах?

Вздохнув, я принялась рассказывать, как я буквально побывала в Хельхейме и вернулась обратно. После стольких дней кидания камней в одиночестве приятно было поговорить. И когда я закончила рассказывать про спуск в Колодец Урд, мы добрались до речных равнин. Здесь мы проходили мимо грибных полей: кремини, портобелло, мацутакэ, вороночники. Но моё нутро сжалось от ужаса, когда я поняла, что с ними что то всерьёз не так. Они источали какое то зловоние, росли иссохшими и позеленевшими. Больными. Неудивительно, что Тенистые Лорды согласились на Жатву.