-  Чего остановился? Так просто пику не выдернешь, ее с ходу рвать нужно, чтобы не рука, чтобы конь тянул. Давай Лука, второго коли. Бей в грудь, но шагу не сбавляй, и выдергивай сразу. Пошел!

    Неожиданно последний из татар, отбросив в сторону саблю, опустился на колени, и низко склонил голову, торопливо бормоча какую-то суру. Пожилой воин, разочарованно сплюнув, подъехал ближе, рубанул саблей по обнажившейся над воротником шее и выпрямился в седле:

    -  Лука, Енисей, гоните табун за нами. Чистая Серьга сказывал, кочевье где-то здесь, неподалеку. Хорошо бы первым туда успеть… - казак мечтательно улыбнулся и дал шпоры коню.

    * * *

    К тому моменту, когда Даниил Федорович приехал в разоренное стойбище, все уже было давно закончено. На траве вокруг валялись порубленные тела, в том числе несколько детских. На перевернутой арбе, привязанная руками к колесам, обвисла голая баба. Еще несколько валялись в пыли. У этих кисти рук были привязаны к щиколоткам, отчего девки волей-неволей принимали доступную и удобную позу. Впрочем, ими уже никто не интересовался - видать, молодцы успели насытиться и на время нашли себе более интересные или нужные занятия: на одном краю кочевья казаки разводили огонь, порубив на дрова пару повозок и какие-то жерди. Рядом деловито свежевали барана двое воинов. На другом - станишники копали могилы для трех сотоварищей, лежащих рядом с монетами на глазах и бумажными лентами с упокойными молитвами на лбу. Чуть в стороне пяток казаков пустили по кругу большой козий бурдюк. Судя по довольным рожам - с вином. Хотя… Откуда вино на татарском стойбище? Больше всего боярина удивила миловидная девушка, спокойно прогуливающаяся среди общего разгрома - и никто ее не трогал! Потом дьяк сообразил: полонянка. Басурманских невольников казаки не обижают - отпускают на волю, да еще и до рубежей московских али литовских провожают, коли возможность есть.

    -  Атаман где? - спрыгнув на землю, спросил он у ближайшего казака.

    -  В средней юрте, - небрежно отмахнулся тот, с увлечением вытягивая из-под перевернутого возка какой-то тюк. Тюк казался тяжелым - явно с каким-то железом.

    -  Федор Варламыч, - попросил дьяк плечистого боярина в панцире с зерцалом поверх брони, - выстави сторожи на полдня к Дону. Опасливо мне за союзников наших. Уж лучше ты.

    Воин степенно кивнул, подобрал поводья и двинулся на запад, уведя с собой сразу половину московского отряда. А Адашев, поправив саблю, двинулся к указанному казаком шатру.

    Атаман Черкашенин, увидев боярина, приподнялся со своего места, приглашающе указал на ковер возле потухшего очага.

    -  Угощением татарским не побрезгуешь, Даниил Федорович? Сома я печеного тут застал. Горячий еще. Думаю, хоть и нехристь, а не пропадать же ему?

    -  Тут все басурманское, - поморщился дьяк. - Не с голоду же теперь помирать? Из татар кто-нибудь ушел?

    -  А как же, - довольно усмехнулся казак. - Целых пятеро. Один с порубленной рукой от меня убег, другому ребра на спине раскроили. Потом девка молодая. Ну, эту и вправду сострелить не получилось. Шкет малой, и баба грязная такая… Ну, в халате.

    -  Понятно, что не в сутане. Рыба-то где?

    -  Вот, - придвинул Черкашенин большущую, не меньше пуда, черную рыбину с отрезанным хвостом. - Чистую Серьгу с парой следопытов бывалых я к крепости следом отправил. Думаю, поутру можно ждать, ранее не соберутся. Да и куда им теперь спешить? А добро бросать жалко, Даниил Федорович. Может, с собой заберем?

    -  По всему Крыму таскать, атаман? - боярин безразлично пожал плечами: - Коли хочешь, забирай.