В голове тут же замелькали классические фантастические сюжеты с ядерной войной, гибелью цивилизации, новым ее возрождением на уровне каменного века… Вот только, летосчисление в таком случае почти наверняка должно было измениться, обычаи-то у корабельщиков ну никак не христианские: не крестятся, мертвых жгут, бога и черта не поминают.

    -  Три тысячи - это по греческому календарю?

    -  Чур тебя, странник, - отмахнулся Любовод. - По нашему, русскому. Три тысячи осьмой год от основания Словенска и Старой Руссы. Да ты, никак, не в себе?

    -  Точно, не в себе, - моментально согласился Середин. - Так что, пойду я…

    -  Не бегай от правежа, странник, - улыбка моментально слетела с лица парня. - Токмо лишний долг нагуляешь. Иди ко мне на корабль. Виру прощу, за службу отблагодарю… Задаток дам… Тебе же все едино, куда ноги несут? Так лучше в Новгороде по мостовым дубовым погулять, нежели хвою лесную месить, да от волков на ветках отсиживаться.

    На этот раз Середин заколебался. Не то чтобы поверил в правдивость требований Любовода - торговцам, известно, как и журналистам, верить нельзя. Обманом живут, с того только и капитал имеют. Однако же место на борту ладьи позволяло практически сразу перенестись из лесных дебрей в центр здешней цивилизации. К тому же, как помнил ведун, заклятие Велесовой книги обязано вести его к ответу на заданный вопрос. И кто знает - а не оно ли заманило новгородскую ладью в эту узкую речушку?

    -  Куда же я к тебе пойду, купец, коли твои воины меня убить поклялись? - кивнул в сторону правящих тризну корабельщиков Олег. - Я, может, и не в себе, но не до такой же степени!

    -  Да, - оглянулся купец, - Урий был очень дружен с Радомиром. Но только здесь хозяин я, а не он. И убивать кого-то можно только по моему приказу. Пойдем…

    Он забрал с земли свою кружку, пошел к выпивающим воинам:

    -  Урий! Колдун Олэг поплывет с нами вместо Радомира, взамен виры за убитого. Поклянись, что до новгородских врат ты не поднимешь на него меча и не станешь оскорблять словом али жестом.

    -  Как же это, хозяин? - хмуро покосился в сторону Середина лучник. - А коли он меня зарезать захочет али поносить станет - мне и ответить нельзя?

    -  Он не станет, Урий.

    -  Я не подниму на него меча первым, хозяин, и не скажу бранного слова. Но коли он станет поносить или нападет, то я зарублю чернокнижника так быстро, что он не успеет закрыть своей поганой пасти.

    -  Клянешься?

    -  Не поднимать меча первым? - нехорошо улыбнулся Урий. - Клянусь могилой отца, хозяин, я не стану первым трогать колдуна, коли он не оскорбит меня словом или жестом.

    Воин обнажил меч, поцеловал его и кинул обратно в ножны. А затем повернулся к Середину спиной.

    -  Радомир договаривался на три гривны кун серебром, - таким тоном, словно все уже решено, сообщил купец. - Стало быть, девять денег с меня задатка…

    Новгородец расстегнул поясную сумку из толстой жесткой кожи, развязал один из лежащих в ней мешочков, ловко отсыпал девять монеток, похожих на новенькие российские рубли, взял Олега за руку, повернул ладонью вверх, ссыпал деньги в нее:

    -  Так ты клянешься защищать корабль, товар и меня так, как только умеешь, покуда мы не войдем в ворота Новгорода?

    -  Что поделать, - вздохнул Олег, сжимая кулак, - обещаю.

    -  Ага, - довольно кивнул парень.