|
На одной значилось: "ПРИЕМ СПИРИТИЧЕСКИХ ПОСЛАНИЙ", на другой крупными буквами было выведено: "НЕ ДУМАЙ'" Я и не думал. Я просто давал возможность приспособлению для приема спиритических посланий стучать и клацать. "Сколько еще мы вместе будем биться над этой загадкой?" "Загадка? - ответил Крамли. - Загадка - это вы". "Согласны вы стать персонажем моего романа?" "Уже стал". "Тогда помогите мне". "И не рассчитывайте. Дохлое дело". "Черт побери!" Я вытащил лист из машинки. И тут зазвонил мой личный телефон на заправочной станции. *** Мне показалось, что до будки я бежал миль десять, думая: "Это Пег!" Все женщины, с которыми меня сводила жизнь, были либо библиотекаршами, либо учительницами, либо писательницами, либо продавали книги. Пег совмещала по крайней мере три из этих профессий, но сейчас она была далеко, и это приводило меня в отчаяние. Живя все лето в Мехико, она занималась испанской литературой, учила язык, ездила в поездах с коварными пеонами и в автобусах с безмятежными нахалами, писала мне пылающие любовью письма из Тамазунхале и скучающие - из Акапулько, где солнце было яркое, а умы местных жиголо яркостью отнюдь не поражали, во всяком случае, не поражали Пег - поклонницу Генри Джеймса и консультантшу по Вольтеру и Бенджамину Франклину. Она повсюду таскала корзинку для завтрака, набитую книгами. Я часто думал, что, наверно, за ужином вместо сандвичей она закусывает братьями Гонкур. Пег. Раз в неделю она звонила мне из какого-нибудь заброшенного городка, славного своей церковью, или из большого города, то только что выбравшись из катакомб с мумиями в Гуанахуато, то едва успев отдышаться после спуска с Теотихуакана, и мы в течение трех быстро проносящихся минут слушали, как бьются наши сердца, и твердили друг другу все те же глупости - это была своего рода литания, всегда сладостная, сколько бы раз мы ее ни повторяли и как бы долго она ни тянулась. Каждую неделю, когда Пег звонила мне, над телефонной будкой сияло солнце. И каждую неделю, как только разговор заканчивался, солнце скрывалось, наползал туман. Мне хотелось бежать и скорее натянуть на голову одеяло. А вместо этого я насиловал свою машинку, выстукивая на ней скверные поэмы или рассказы - например, про марсианскую жену, тоскующую по любви и воображающую, как с неба сваливается землянин, чтобы увезти ее с собой, а его, перенесшего ради нее столько злоключений, убивают. Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
