|
Проехав ярдов двадцать, он затормозил, немного подумал, дал задний ход, повернулся, чтобы посмотреть на меня, и закричал: - Святый Боже Иисусе! А доказательства? Черт вас побери! Доказательства где? И я с такой поспешностью вытащил из кармана правый кулак, что чуть не разорвал куртку. Я выставил кулак вперед и наконец-то разжал дрожащие пальцы. - Вот одно, - сказал я. - Вам известно что-нибудь про это? Нет. А мне известно? Да. Знаю я, кто этот старик? Знаю. А вы знаете его фамилию? Нет! Крамли положил голову на скрещенные на руле руки и вздохнул. - Ладно. Выкладывайте. - Это, - начал я, глядя на комочки мусора в руке, - это маленькие А, крошечные Б и тоненькие В. Целый алфавит, буквы, выбитые компостером из трамвайных билетов... Вы ездите на машине и давно всего этого не видели. А я, бросив ролики, только и делаю, что хожу пешком или езжу на трамвае. Я в этих бумажках по самые уши! Крамли медленно поднял голову, стараясь не выказывать своего интереса и нетерпения. Я продолжал: - Этот старик всегда набивал такими бумажками свои карманы на трамвайной остановке. Он разбрасывал их, как конфетти, в канун Нового года и в июле и кричал: "Счастливого Четвертого июля!" Когда я увидел, как вы выворачиваете карманы этого бедняги, я сразу понял, что знаю, кто это. Ну, что скажете? Наступило долгое молчание. - Черт! - Казалось, Крамли молится про себя: глаза у него закрылись, как мои всего минуту назад. - Помоги мне, Господи! Садитесь. - Что? - Садитесь, черт побери! Придется вам доказать то, что вы сейчас сказали. Вы думаете, я идиот? - Да. То есть, я хочу сказать, нет. - Я с трудом открыл дверцу, так как все еще прятал левый кулак в кармане. - А вот эти водоросли сегодня ночью кто-то оставил возле моих дверей и... - Заткнитесь и возьмите карту. Машина рванулась вперед. Я вскочил в нее в последний момент и порадовался, что успел застегнуть ремень. *** Мы с Элмо Крамли вошли в пропахшее табаком помещение, где днем всегда было темно, как на чердаке. Крамли взглянул на пустующее место между стариками, - они клонились друг к другу, словно высохшие плетеные стулья. Крамли шагнул вперед и, протянув руку, показал им слипшиеся буквы-конфетти. У стариков было уже два дня, чтобы собраться с мыслями и подумать о пустующем между ними месте. - Сукин сын, - прошептал кто-то из них. - Если коп, - проговорил другой, блеснув глазами на бумажную массу в руке Крамли, - если коп показывает мне это - значит, он нашел это в карманах Уилли. Хотите, чтобы я его опознал? Двое других стариков отвернулись от говорившего, как будто он сказал что-то неприличное. Крамли кивнул. Старик трясущимися руками оперся о трость и стал подниматься. Крамли попытался было ему помочь, но старик наградил его таким яростным взглядом, что детектив отступил. - Обойдусь! Старик с силой застучал палкой по деревянному полу, словно хотел наказать его за плохие новости, и скрылся за дверью. Последовав за ним, мы очутились в дымке, дожде и тумане, то бишь в Венеции, на юге Калифорнии, где Бог только что выключил свет. |
