|
- А по-вашему, детективы - это легавые и мозги у них как замазка? Что же до Попа... Господи! Да я еще юнцом читал его по ночам под одеялом, чтобы мои не подумали, будто я спятил. А теперь прочь с дороги! - Вы хотите сказать, что я зря стараюсь? - воскликнул я. - И даже не попытаетесь спасти старика? И сам вспыхнул, услышав свои слова. - Я имею в виду... - Знаю, что вы имеете в виду, - терпеливо проговорил Крамли. Он смотрел вдоль улицы, словно видел там, вдалеке, мой дом, письменный стол и машинку на нем. - Вы зациклились на какой-то удачной мысли, вернее, вообразили, что она удачная. И вас залихорадило. Наверно, вам сейчас хочется только одного: вскочить в большой красный трамвай, поймать этого пьяницу и задержать его. Но если вы и вскочите туда, его там не окажется, а если окажется, то выяснится, что это не тот пьяница или вы его просто не узнаете. Вот вы и сбиваете пальцы в кровь, колотя по клавишам своего "Ундервуда", ведь материал "идет здорово", как говорит Хемингуэй, а ваша интуиция отрастила такие щупальца - чувствительней не бывает! Но все это бредни, и я не дам за них даже трех центов. Крамли стал обходить свою машину, в точности как во время нашей вчерашней катастрофической встречи. - Нет, нет, постойте! - закричал я. - Не вздумайте снова удрать! Да вы.., знаете.., что с вами? Вы просто ревнуете! Крамли так круто повернул голову, что она чуть не оторвалась. - Я.., что?! Мне показалось даже, что его рука дернулась к револьверу, которого не было. - И.., и... - совсем запутался я. - У вас все равно ничего не выйдет! Моя наглость потрясла его. Он вытянул шею и уставился на меня поверх машины. - Не выйдет что? - Что бы вы ни затеяли! Ничего не получится! - выкрикнул я. И сам онемел от изумления. Не помню, чтобы я когда-нибудь так орал на кого-то. В школе я был пай-мальчиком и тихоней. Стоило кому-то из учительниц нахмурить брови, и я замирал. А тут пожалуйста... - Пока вы не научитесь, - начал я, запинаясь и заливаясь краской, - пока не научитесь прислушиваться к желудку, а не к голове... - Смотри "Философские советы своенравным сыщикам". - Крамли прислонился к машине, словно без нее он тут же грохнулся бы наземь. Фыркнув, он прикрыл рот ладонью и, давясь от смеха, пробормотал: - Продолжайте. - Да вы же не хотите слушать. - Давненько мне не приходилось смеяться от души, малыш. Губы у меня снова склеились, я закрыл глаза. - Продолжайте, - уже мягче сказал Крамли. - Просто, - медленно начал я, - я уже давно понял, что чем больше думаю, тем хуже у меня идет работа. Все считают, что нужно думать целыми днями. А я целыми днями чувствую и запоминаю, пропускаю через себя и записываю, а обдумываю все это в конце дня. Обдумывать надо потом. Лицо Крамли как-то странно засветилось. Он склонил голову набок, поглядел на меня, потом склонил ее на другой бок, точь-в-точь обезьяна в зоопарке, когда она смотрит на вас сквозь прутья клетки и гадает, что это за диковинный зверь там, снаружи? Затем, ни слова не говоря, не засмеявшись, даже не улыбнувшись, Крамли уселся в машину, спокойно включил зажигание, мягко нажал на газ и медленно, очень медленно тронулся с места. Проехав ярдов двадцать, он затормозил, немного подумал, дал задний ход, повернулся, чтобы посмотреть на меня, и закричал: - Святый Боже Иисусе! А доказательства? Черт вас побери! Доказательства где? И я с такой поспешностью вытащил из кармана правый кулак, что чуть не разорвал куртку. |
