— Никит, а квартиру осматривали?

— Льво-о-овна! — застонал майор. — Сказали же тебе, несчастный случай. Что ты опять копаешь?

— Да я не копаю, я так, — виноватый вид мне, кажется, не слишком удался.

— «Так» она! — Ильин выпрямился и даже пепельницей пристукнул сердито. — Вот как знал, что непременно тебе все знать понадобится! Ничего там не осматривали, с теткой погибшей побеседовали, как бишь ее?

— Ксения Федоровна.

— Во-во, — он дернул плечом. — Там, сказали, осматривай — не осматривай, все стерильно. Тетка-то химию преподает. И вообще маньяк чистоты. Так что, если ты насчет следов каких — безнадежно.

Взгляд его из сердитого стал сочувственным.

— Вообще-то от следов крови очень трудно избавиться, — сделала я еще одну попытку.

— Трудно, но не невозможно. Банальная хлорка, к примеру, дает отличные результаты. Или нашатырь. — Никита опять расслабился, откинувшись на спинку кухонного диванчика и задумчиво постукивая сигаретой о край пепельницы. — А ты думаешь, это тетка ее… того?

Как будто не об убийстве спрашивает, а о погоде: ты думаешь, дождь все-таки пойдет?

— А ты не думаешь?

Ильин потянулся. Вальяжный такой, почти ленивый. Никого не трогаю, починяю примус.

— Чистые ногти — это, конечно, аргумент. Но, Маргарита Львовна, недостаточный, ибо вполне объяснимый. След удара на щеке — тем более. Мало ли кто ее приложил: может, тетка, может, любовник, а может, и сама стукнулась. Так, знаешь ли, тоже бывает. Маловато для выводов.

Вот оно как! Безразличный, безразличный, а все обстоятельства помнит, зацепило, значит.

— Тогда вот тебе, товарищ опер, еще один «аргумент». С Дашиного телефона около полуночи был неотвеченный вызов на «скорую». Номер набран, соединение прошло, а потом вызывающий сразу сбросил звонок.

Никита молчал с минуту, не меньше.

— Хороший аргумент. Глебова привлекла? В телефоне-то последние звонки где-то в обед были.

— Вот-вот. Девушка пошла мусор выбрасывать, поскользнулась, упала в котлован, из последних сил попыталась вызвать «скорую», нечаянно сбросила вызов… после чего аккуратно удалила его из телефонной памяти. И все это — помнишь, что Олег про положение тела говорил? — будучи без сознания. Ничего странного?

— Да, действительно. Значит, кто-то еще был, — Ильин прищурился. — А почему тетка? Она, конечно, странная — с этими своими приличиями, но… Почему не этот, ну, от кого девушка беременна была? Или еще какой поклонник? Подруга обиженная, в конце концов.

Подначивает. Ну это мы уже проходили.

— Ага. Вот сидели ночью под дождем и ждали, что Даша пойдет мусор выносить, да?

— М-да, это вряд ли, — он вытащил сигарету, чиркнул зажигалкой, поглядел на огонек, на пепельницу, где дымилась предыдущая сигарета, хмыкнул… — А если бы девушке позвонили, вызвали для разговора — тетка бы так и сказала, чего тут скрывать. Тоже не годится. Значит, ты думаешь, она пошла за племянницей и спихнула ту в котлован?

— Да нет, все проще. В каком-то смысле это действительно был несчастный случай. Поначалу. Вот смотри. Я не знаю, откуда Ксения Федоровна узнала про беременность — могла и сама Даша сказать — но реакцию представляю: стыд и позор на все джунгли! Не то стыд, что беременна, а то, что без мужа. Надо срочно замуж или аборт, чтоб никто-никто ни словечка за спиной шепнуть не мог. Аборт делать Даша наотрез отказалась, свадьба тоже откладывалась в туманную даль, у ее любовника сложная семейная ситуация.

— Погоди, — Никита побарабанил по столу.