|
Время от времени она вдруг спотыкалась на ходу или чуть не падала с кресла из‑за приступов головокружения. Аппетит, прежде никогда ее не подводивший, теперь порой совершенно пропадал. Иса недоумевала: что же такое она призвала, что так сильно на нее подействовало? Ей оставалось только надеяться, что недомогание постепенно пройдет. С нее хватало уже и того, что королю с каждым днем становилось все хуже, а она никоим образом не была готова к тому, что его место может занять принц Флориан. Флориан был в том неудобном возрасте, когда его еще нельзя было считать достаточно зрелым для самостоятельного правления (если уж на то пошло, он никогда не будет достаточно зрелым для этого, в любом возрасте!), однако он был уже слишком взрослым для того, чтобы все до единого его решения утверждал Совет регентов. А что до его готовности следовать советам матери… Иса невесело хохотнула и задумалась о том, как она может помешать ему сесть на трон – если, конечно, не подсылать к нему наемных убийц. Ей следовало бы содрогнуться при одной только мысли об этом… но то, что она способна была без ужаса допустить даже такую возможность, свидетельствовало лишь о том, насколько глубоко она презирала рожденного ею сына. Более того, Иса даже задержалась на этой мысли, соображая, можно ли это сделать так, чтобы ее не заподозрили в соучастии.
– Страна – прежде всего, – сказала она себе, сжимая руки так, чтобы все пальцы соприкасались с Кольцами. – На первом месте – земля. Мы, короли и королевы – да и принцы тоже, – приходим и уходим, а земля должна пребывать в мире. Осторожный стук в дверь прервал ее размышления. Иса подняла голову, радуясь возможности отвлечься от неизменно мрачных мыслей. Вошла леди Гризелла. – Из крепости Крагден приехала леди Маркла, и она просит у вас аудиенции, – почтительно произнесла она. – Проси ее войти! – сказала Иса. Повод отвлечься оказался даже более приятным, чем она могла надеяться. Обычно в это время ей приходилось улаживать какие‑то вопросы придворной жизни, делая вид, будто они ее интересуют. – Принеси подогретое вино и пряные бисквиты, а потом можешь уйти. Когда Маркла вошла в комнату, Иса в очередной раз поразилась тому, насколько хорошо ее королева шпионов сумела войти в роль аристократки – словно играла ее с самого рождения. Маркла сделала реверанс, а потом села на низенький стул, указанный Исой. Она приняла принесенный Гризеллой кубок с горячим вином и с удовольствием сделала глоток. – До полудня воздух все еще морозный, – сказала она, – хотя к вечеру становится довольно тепло. Благодарю вас за вашу заботливость. – Вы приносите нам радость жизни и свет, – отозвалась королева, видя, что Гризелла еще не закрыла за собой дверь. – А теперь расскажите мне, как дела у нашего верного друга, графа Харуза. Дверь закрылась с довольно громким щелчком, и Маркла осмотрелась, убеждаясь в том, что никто не задержался в покоях королевы. – Я получила известие, что в крепость Крагден должен прибыть еще один гость, – негромко сообщила она, – Даже два, и оба очень важные. Леди и кавалер. Граф Харуз прислал вперед человека и попросил, чтобы я приготовила гостевые покои. – И как зовут эту леди? – Я пока не знаю. Знаю только, что Харуз возвращается с очередного выезда на охоту, – эти слова она произнесла с некой долей отвращения, – и везет ее с собой. А еще с отрядом Харуза едет какой‑то неизвестный мужчина, и его имени я тоже не знаю. Но мне подумалось, что вам интересно будет получить известие об их скором приезде. А кроме того, мне показалось, что пребывание при дворе поможет мне вернуть душевное равновесие. Я обнаружила, что ожидаю возвращения Харуза с куда большим нетерпением, чем следовало бы. |
