– Тем не менее прошу вас наполнить себе тарелку и присоединиться к нам, пока мы будем слушать ваш рассказ. Насколько я помню, вы просили, чтобы я с вами поговорил, но в тот момент у меня не было времени, за что я приношу вам извинения. А вот теперь время у меня есть.

– Я просто хотел попросить, чтобы мне было позволено участвовать в патрульных выездах ваших людей, – сказал Оберн.

Он отрезал себе кусок кабаньего мяса и начал есть с немалым аппетитом, хоть и управлялся немного неловко из‑за еще не снятой с руки шины.

– У вас еще не до конца зажила рука, – сказал Харуз. – Вы еще не сможете ни быстро скакать, ни сражаться.

– Это через несколько дней пройдет. Теперь я вижу, что высокопоставленных людей занимают и более весомые дела и что их результат как будто бы зависит и от меня, хотя и не понимаю как.

– Мои люди говорят – вы утверждаете, будто среди вашего народа были чем‑то вроде принца, – сказал Ройанс.

Харуз взглянул на немолодого лорда с немалым удивлением.

– У вас неплохие шпионы, – заметил он.

– Чтобы прожить столько, сколько прожил я, без этого не обойтись. – Он кивнул Оберну. – Это правда? Вы действительно принц?

– Мой отец – верховный предводитель Морских Бродяг, которые теперь живут в Новом Волде – том месте, которое когда‑то называлось Яснекрепостью, как нам сказали. Крепость пустовала. Не знаю, делает ли это меня принцем. Я всегда был просто телохранителем отца.

– Но тем не менее вы человек, не лишенный веса, – заметил Ройанс. – Спасибо вам, Оберн. Пожалуйста, считайте себя почетным гостем не только графа Харуза, но и моим тоже. А моим расположением пренебрегать не стоит.

– И я вас за него благодарю.

Наступило молчание, и Оберн понял, что его роль в таинственных событиях дня закончена. Встав, он кивнул и удалился из зала.

Двое мужчин, оставшихся за столом, некоторое время молчали. Ройанс потребовал кубок вина и задумчиво пил его, лениво отщипывая понемногу от кисточки винограда и куска молодого сыра.

А потом вдруг резко отодвинулся от стола.

– Я согласен, лорд Харуз – теперь, когда я ее увидел и поговорил с ней. Вы привезли ее сюда, чтобы показать нам всем, что она собой представляет. Вы поняли это первым, а теперь это знают и все члены Совета. И хотя вызова не последовало, нам необходимо отправиться во дворец. – Он встал и подал руку Ясенке. – Пойдемте со мной, дитя мое. Вам необходимо кое с кем повидаться – пока еще не слишком поздно.

Спальня короля Борфа была еще более обычного набита придворными и прихлебателями. Иса распорядилась, чтобы на возвышении рядом с кроватью короля ей поставили стульчик, и теперь сидела на нем, глядя на своего умирающего мужа.

Даже самым большим оптимистам было очевидно, что последние минуты короля приближаются стремительно. С некоторым раздражением королева отметила отсутствие всех членов Совета. А потом пятеро из них пришли все вместе. Но куда же делся Ройанс? И Харуз? Неужели Ройанс решил ей изменить? Без него… Королева отказывалась даже думать о такой возможности. Нет, он ей верен: просто что‑то очень важное задержало его, помешав прийти к постели Борфа в этот решающий момент. А Флориан…

Казалось, ее мысль стала магическим призывом: Флориан прошествовал по спальне в сопровождении своих фаворитов и гуляк. Держались они совершенно не так, как подобало бы в присутствии умирающего. Принц схватил мастера Лоргана за рукав.

– Сколько еще проживет король? – спросил он.

В голосе принца прозвучали нотки нетерпения, которые разгневали Ису. Она резко повернулась к сыну.

– Придержи язык! – прошипела она, словно готовая к броску змея.