Рикке закончила со своими двумя дорожками, прислонилась к двери кабинки и смотрела, как подтирается Лисс.

– Боже мой, Лисс, ты хоть знаешь, какая ты красивая?

Лисс нравилось, когда она так говорила, хотя понятно, что никогда она не будет красивой. Она встала, поцеловала Рикке в губы, потом надела штаны.

Зако стоял перед дверью, когда они вышли.

– Что происходит?

Он смотрел прямо на Лисс. Рикке приложила палец к губам и спустилась вниз.

– Почему ты вчера не пришла? – требовал он объяснений.

– Я разве обещала?

Он схватил ее за руку, не сильно:

– Понимаю, ты злишься из‑за Рикке.

Она закатила глаза:

– С чего мне злиться? Можете трахаться сколько пожелаете. На здоровье!

Теперь он осклабился:

– Ты злишься. Я тебя знаю.

– И то и другое неверно, – констатировала она и улыбнулась в ответ, высвободившись из его хватки.

Он прижал ее к стене, посмотрел на нее сверху вниз. Зрачки были с булавочную головку и тем не менее черные. Интересно, что у него на уме?

– Я ее брошу.

– Кого?

– Я брошу Рикке.

Лисс не смогла удержать смех:

– Я и не думала, что между вами что‑то было. А теперь ты вдруг ее бросаешь?

Он скорчил гримасу, видимо выражавшую комизм противоречия.

– Сорри, – сказал он.

– За что?

– Я плохо с тобой обращался. Обещаю исправиться.

Она отпрянула. Никогда раньше не слышала от Зако ничего похожего на признания. Эта гордость и привлекла ее, ему не нужно было унижаться. А теперь он вдруг решил попросить прощения. Неискренне. Но тактически также неверно.

– Это никак не связано с Рикке, – сказала она, – или с другими девчонками. Ты мне не нужен, Зако.

С этими словами в груди что‑то екнуло и отозвалось в горле. Голова наполнилась пузырьками. Теперь может случиться все, что угодно. Но она сильнее.

– У нас есть договор, – сказал он спокойно, но в голосе появились нотки сдерживаемой злости.

Она этого ничуть не испугалась.

– Договор?

– Послушай, Лисс. – Он сделал небольшую паузу, наверняка чтобы произвести большее впечатление. – Все твои фотоработы раздобыл тебе я. Если хочешь, чтоб из этого что‑нибудь вышло, надо иметь связи с нужными людьми. Что касается моды,  Амстердам – ужасные задворки. Я знаю кучу людей в других местах. Людей, которые что‑то да значат. Ты же не хочешь остановиться на Виме и Фердинанде и прочих жалких позерах‑ваннаби?

– Я тебе должна только «большое спасибо», – сказала она, напирая на «большое». – Но тебе больше не надо беспокоиться за будущее. Не за мое, точно. Больше не будет бессонных ночей из‑за меня.

Его взгляд посуровел.

– Квартира, – сказал он. – Ты живешь в моей квартире.

Это было неправдой. Он ее нашел, но не он был хозяином.

– Я переезжаю на следующей неделе, – выпалила она. – Нашла себе другую.

Может, он понял, что это тоже неправда. Но ее уже ничего не могло остановить. Она начала спускаться по лестнице.

– Подожди, – прошипел он ей в спину.

Она остановилась и обернулась, ей ничего не стоило послушать, что там он надумал сообщить. Он сунул руку во внутренний карман, и секунду она думала, что у него под курткой может быть оружие – нож, револьвер. Но даже эта мысль ее не напугала.

Никакого оружия в руке у него не оказалось. Она заметила фотографию и тут же поняла, что игра может обернуться против нее. Он стоял на самом верху лестницы, но она не хотела подниматься к нему, ждала, когда он сам пройдет четыре ступеньки вниз.