– Да ладно, ты меня уже разбудила. И вообще, я хотела сегодня встать пораньше. В лесу лыжня хорошая.

Лисс тут же представила себе: лыжня, выбегающая из болота, между соснами. Ветер в кронах. И тишина.

– Эх, быть бы сейчас с тобой.

Майлин зевнула:

– Ты на Рождество хоть приедешь?

– Не думаю…

– Может, дашь себе немного продыху, Лисс?

Как‑то пугающе часто Майлин это говорила.

– Продых? Нет, мне не это нужно.

На самом деле ей нужен был перерыв. Но отдыхать было негде. Уж точно не в Норвегии. Она больше не была домом.  И больше уже никогда не будет.

– Не пытайся меня убедить, Майлин.

Она услышала какое‑то хрюканье на фоне разговора, мужской голос.

– Он там, твой друг?

Майлин коротко засмеялась:

– Пытаешься меня застать врасплох? Заставить меня выдать, что появился кто‑то еще? Любовник? Новый мужчина?

– А он есть?

– Ты знаешь, какая я скучная. Рядом со мной по‑прежнему лежит Вильям. Уже по меньшей мере два года как…

– Лежит рядом с тобой?

– Ха‑ха. Лисс, ты звонишь раньше половины седьмого в субботу утром, чтобы отпускать глупые шутки? Пожалуйста, скажи, в чем дело.

Она пролежала полночи, неотступно думая о том, что кто‑то может угрожать сестре. Кто‑то связанный с Зако и этой фотографией… Когда она легла, измотанная и взволнованная, все еще под кайфом, дрожа, как кабель под напряжением, она была уверена, что с Майлин случилось что‑то ужасное. Она хотела позвонить немедленно, но заставила себя ждать.

– Мне надо было просто узнать, как у тебя дела. – («Услышать твой голос», – подумала она, но не сказала.) – Что у тебя все хорошо.

– А что у меня может быть плохо?

– Да нет, ничего… Но может, ты себя перегружаешь. Заботишься обо всех.

– Лисс, что‑то не так. Скажи.

И, не успев передумать, Лисс сказала:

– Почему я ничего не помню из детства?

Майлин не ответила.

– Иногда всплывает что‑то, – продолжала Лисс. – Какие‑то картинки. Недавно, например, я увидела, как ты входишь в мою комнату. Закрываешь дверь, садишься рядом со мной на кровать и обнимаешь меня. Но я не знаю, было ли это на самом деле, или мне только привиделось или приснилось.

– Это было, – сказала Майлин. – Дома, в Лёренскуге.

– Ты никогда об этом не говорила! – вскинулась Лисс.

Майлин ответила не сразу:

– Может, я ждала, пока ты сама спросишь. Не обязательно помнить все.

Лисс затошнило. Надо было выйти и проблеваться.

– Я перезвоню, – еле выговорила она и отключилась.

2

Пятница, 5 декабря

Лисс бродила голышом по квартире. Почувствовала, что плющ на подоконнике надо полить. Сварила еще одну чашку эспрессо. Села у окна на кухне, глядя на улицу. К Рождеству Хаарлеммердайк был украшен хвойными арками со свисающими гирляндами. «Как соски на брюхе у суки», – подумала она. Большая шестиконечная звезда висела посреди улицы. Внутри – сердечко с красной лампочкой.

В квартире, кроме нее, никто не жил. Одна девушка из класса, которую она почти не знала, не колеблясь, предложила пожить у нее, пока Лисс не найдет что‑нибудь. А теперь эта девушка уехала в Венло провести праздники с родителями. Наверное, они были состоятельными, если могли обеспечить дочери трехкомнатную квартиру в модном Йордаане, в старом квартале для бедноты, который когда‑то приютил беженцев‑гугенотов.