Не верить фотографии он не мог. Это – факт, как любил говорить двадцатипятитысячник, моряк и рабочий Путиловского завода из «Поднятой целины» товарищ Давыдов. Записка тоже была фактом, но ее запросто могли подбросить, и почерк могли подделать. Факт, таким образом, становился чуть искаженным. А видеть реальность искаженной – удел психов.

От множества мыслей голова гудела, словно улей, а он не знал, за какую следует ухватиться. Когда Стас намотал несколько кругов вокруг дачи, он решил разработать краткий план действий на ближайшее время.

Первое – выяснить, что за кнопка под подоконником. Сделать это необходимо тихо, чтобы никто не увидел. Выяснить можно лишь методом научного тыка – нажав на нее. Что затем последует, одному богу известно.

Второе – уточнить, была ли разборка между Максом и Антоном, ломал ли хозяин дачи челюсть. Иначе зачем понадобился телефон хирурга-стоматолога, о чем свидетельствовала запись в телефонной книге.

Третье – зачем Макс заходил в их с Валентиной комнату. Стасу почему-то не верилось, что целью журналиста было подкинуть орудие убийства ему под подушку. Не верилось, и всё тут!

Четвертое – кто и, самое главное, за что ударил Жанну по щеке так, что левая половина лица бедняжки горела потом подобно ночному маяку несколько минут. Впрочем, ударить мог и муж. Хотя Стас не помнил за Лёвиком подобных боевых наклонностей.

Еще несколько пунктов, касающихся записки в кармане, снимка, на котором он запечатлен с ножом на кухне, и многого другого, Стас решил отложить в долгий ящик, так как пока не знал, как к ним относиться.

Я тебя заставлю попотеть!

Когда сыщик вернулся в дом, за столом никого не было. По телевизору транслировались «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады», Джо Дассен пел по-французски о том, какое это несчастье, если вдруг твоя любимая исчезнет.

«Полностью с тобой согласен, дружище Джо», – заметил про себя Стас, скидывая пальто.

Из кухни вышла Мила с самоваром в руках. Стас бросился ей помогать, так как чувствовалось, что самовар полный.

– Спасибо, Стас, я и сама могла бы донести.

– Где Антон, Макс, Жанна, Лёвик? – поинтересовался он вместо ответа. – Где народ, короче?

Мила уже набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, но за нее это сделал бородатый муж, внезапно появившись наверху.

– У тебя уже готов вердикт? Так сказать, всем сестрам по серьгам, – вальяжно облокотившись о перила, сказал он. – Как у Эркюля Пуаро в романах Агаты Кристи? Убийца сейчас среди нас и нам пора собираться за столом, чтобы назвать его? Только свистни, я вмиг соберу всех оставшихся.

– Сначала мне бы хотелось обсудить с тобой некоторые нюансы, весьма неприятные, – не очень дружелюбно обозначил свое намерение Стас. – А там видно будет. В зависимости от результатов разговора.

– Всегда пожалуйста, – развел руками хозяин дачи. – Ты знаешь, я открыт для общения.

«Открыт для общения, возможно, – подумал Стас. – Но не для правды. На тебя, обычно, где сядешь, там и слезешь».

Вслух же спросил:

– Где мы сможем переговорить с глазу на глаз?

– Да хотя бы в нашей с Милкой опочивальне.

«Угу, на твоей территории, значит? – внутренне напрягся Пинкертон. – Ну уж нет, я тебя заставлю попотеть, не сомневайся!»

– Думаю, лучше на кухне. Девочки посуду помыли, там сейчас свободно. Спускайся!

Оказавшись наедине со Снегиревым, сыщик на короткое время забыл все слова, что заготовил для разговора. Даже подумал – не научился ли Антоша гипнозу за время, прошедшее с момента окончания школы.