Но сыщик потому и сыщик, что не верит в подобные метаморфозы. Он выведет на чистую воду любого, кто маскируется под призраков, привидений, леших, водяных и прочую нечисть!

Письмо, бутылка и рыба-молот

Стас вскочил и, ни слова не говоря, вышел из комнаты. Поленья в камине потрескивали. За столом в гостиной действительно сидел Лёвик. Положив голову на руки, он как будто спал.

Стрелки на часах сошлись внизу. «Итак, половина шестого, – подумал сыщик. – Еще никогда я так долго в новогоднюю ночь не бодрствовал. Всегда попадал в объятия Морфея после двух часов. Максимум – после трех».

Сыщик не стал проверять, спит фотограф на самом деле или только притворяется, прошмыгнул в кухню, где Мила, единственная оставшаяся в живых женщина, мыла посуду. Она не удостоила взглядом вошедшего сыщика.

– Ты по-прежнему считаешь меня убийцей Жанны? – начал он без обиняков, опершись плечом на висячий шкафчик с посудой.

– Я уже не знаю, – всхлипывая, простонала хозяйка, повернув к нему заплаканное лицо, – я совершенно запуталась. Стас, ты не сердись на меня, умоляю. Это я в сердцах. Кроме шуток, ты единственный можешь распутать это дело. И спасти всех нас! Ну, кто еще остался… Честно, спасти… от этого безумия! Что я могу? Я всего лишь жена этого самовлюбленного пингвина, у которого идея фикс – чтобы эта жуть никуда не просочилась. Поверь, его беспокоит только это. Печально, но факт. Не более!

– Я знаю, что ж поделать.

– И роль его жены я буду исполнять до конца. Уж извини. Смирись с этим, я всегда на его стороне.

Обернувшись, сыщик заметил, как по лестнице спускается Снегирев. Следовало поторапливаться. Понизив голос, он спросил:

– Скажи, Лёвик действительно здесь сидел, когда свет отключили?

– Ну да, я ходила туда-сюда, а они с Антоном тут… Игнатенко вроде не пил, а мой-то прикладывался, чего уж там!

– Оба никуда не отлучались?

– Пока свет горел, точно не отлучались, ну а как свет погас, уж не знаю, может, Лёвик и сбегал куда. Но то, что не он свет отключил, это точно.

– Все это очень интересно и подозрительно, – протянул сыщик. – Кто тогда свет вырубил? И зачем?

– Мы были уверены, что ты, – заключила хозяйка, закрыв воду и вытирая руки полотенцем. – Для каких-то своих следственных целей. Мало ли, ты же преступника ищешь, делом занимаешься. Не то что мы…

– В том-то и дело, что это не я. Я в эти минуты был заперт в комнате, как капитан Грант на острове… в известном романе Жюля Верна, помнишь?

– Как Грант, говоришь? – уточнила Мила, а Стас отчего-то вздрогнул.

– Да, именно… как он… Ну-ка, повтори, что ты сказала!

Мила вдруг замерла на месте, прикрыв рот рукой.

– Ой, Стас, я тебе кое-что не сказала. Думаю, что это очень важно.

– Говори, пока Антона нет.

– Когда была попытка… Ну, ты спрашивал, помнишь? Проникновения на дачу.

– Помню, дальше что? – Стасу казалось, что он нервничает больше хозяйки. – Не томи, говори!

– Я после этого на дверном косяке капли крови нашла и быстро замыла. Даже Антону не сказала, он не знает.

– Пока не понимаю, при чем здесь кровь?

В этот момент Мила увидела приближающегося мужа.