– Откуда Валюхе было знать такие подробности?! – неподдельно удивился Стас. – Ты что городишь?

– Ясно, откуда! Леночка на приеме проболталась, – изложил фотограф, как само собой разумеющееся. – Еще бы! Спать с тремя мужиками одновременно в наше время – высший пилотаж, не каждому дано! Надо было язык за зубами держать, но бабы есть бабы, ты же понимаешь! Их так и распирает от желания с кем-нибудь поделиться! Жанка тоже на прием к Валентине твоей ходила, оттуда новость и принесла. Сам знаешь, они клянутся, что никогда и никому, ни при каких обстоятельствах… Но это же… ее величество сплетня! Как ее за зубами-то удержать? Во-вторых, она уже здесь собралась всё всем рассказать, после того как Ленку приговорила… Своими же руками. Пришлось успокоить.

Стас понял, что надо срочно перевести разговор на что-то другое, иначе он просто задушит фотографа:

– Кто тебя так с ножом научил обращаться?

– Братан-афганец, я фотку показывал. Он еще до Афгана тренировал меня. Обучал разным боевым премудростям. Твоя жена могла проболтаться, пришлось… успокоить. Представляешь, что бы тут началось? Тихий ужас, апокалипсис! Этого я допустить не мог. Пришлось заставить замолчать, у меня выхода другого не было. К тому же Жанке Валентина такую оплеуху залепила, что у той круги перед глазами поплыли, чуть сознание не потеряла.

– Нож зачем мне под подушку засунул? – чувствуя, что злость на фотографа выплескивается через край, процедил сыщик сквозь зубы.

– Чтобы дать понять, ты у меня вот где. – Лёвик продемонстрировал Стасу костлявый сжатый кулак. – Что я всё про тебя знаю… И контролирую! Чтобы не рыпался, короче. И фотку, где ты нож кладешь на подставку, с этой же целью тебе подбросил. Правда, не знаю, кто ее сделал. Но это неважно. Короче, ты под колпаком, Стасик!

– Еще что ты знаешь? – поинтересовался сыщик, замедлив ходьбу.

– Я знаю гораздо больше, чем ты. – Лёвик, осмелев, повернулся к нему лицом и начал пятиться. – Ты ведь думаешь, будто это Ленка пнула твою жену под столом, когда та заговорила о Дне медицинского работника. Дескать, это секрет и всё такое… Но это же убогость мысли! Инспектор Лестрейд и тот бы догадался.

– В чем убогость мысли? – спросил сыщик, сдерживаясь из последних сил. Лишь наличие диктофона под рубахой заставляло слушать рассказ до конца.

– Чего Ленке бояться? Муж-импотент давно знал об этом, сломал челюсть Антоше и на этом успокоился. Остальные вообще не при делах. Ну, мелькнула на фото на крыльце больнички… И что? Подумаешь, какая мелочь.

– Кто тогда пнул Валентину?

– Жанка, естественно, представь себе! Где твоя дедукция, сыщик? Хотя Валентина подумала на Ленку и потом ей выговаривала на балконе, я слышал. Но пнула точно моя жена! Согласись, неплохо продуманный трюк.

– А ей-то зачем пинать? – опешил Стас, на мгновение забыв, что вообще-то перед ним – убийца, за которым нужен глаз да глаз.

– Чтобы таких, как ты, дилетантов, направлять по ложному следу. Ведь ты купился!!! Мы с Жанкой разработали четкий план, – методично объяснял Лёвик, не спеша пятясь в сторону дачи. – Надо было намекнуть на тот самый аборт, который, опять же, сделала Ленке Валентина. И она, как гинеколог и подруга, знала, что та беременность Ленки не от мужа. Хотя и не от меня… к сожалению.

Стас подумал, что наступило время для ключевого вопроса, который не давал ему покоя:

– О чем ты спросил Валентину, когда она уже вскрыла ампулу глюкозы, чтобы набирать ее в шприц?

– Не спросил, а проинформировал! – поправил Лёвик сыщика.