– Может, приставить лестницу?

– Потеряем время! Где мы станем ее искать? – Тяжело дыша, Барнаби прислонился к стене дома. – Беги, я сейчас…

– Есть!

Трой добежал почти до середины холла, когда где то наверху раздался странный скрип, словно мяли огромный клубок целлофана. Трой посмотрел вверх, и Барнаби увидел его мгновенно изменившееся лицо – бледное и испуганное.

Сержант успел отскочить как раз вовремя. Сверху посыпались осколки разноцветного стекла, а в центре этого сверкающего потока кто то падал, крутясь и переворачиваясь…

Все собрались на кухне. Хизер заварила тонизирующий чай в большом эмалированном чайнике на двадцать четыре чашки. Но пили не все. Трой, стоявший у сушильной доски, покачал головой и отказался, последовав примеру шефа. Мэй тоже не стала пить. Она отмыла Эндрю лицо от крови и теперь обеими руками втирала мазь окопника в его расцарапанные щеки и губы. Сам он прихлебывал чай и то и дело буравил взглядом Сугами в надежде разглядеть в ее глазах хоть какое то сочувствие.

…Мэй, Арно и Сугами подъехали буквально спустя несколько секунд после того, как Тим упал. Увидев полицейский «орион», Сугами припарковала машину вплотную к входу и первой вбежала в холл.

– Тим! – вскрикнула она и, опустившись возле него на колени, в ужасе закрыла руками лицо.

– Ему уже ничем не помочь, мисс, – сказал Трой, пытаясь поднять ее. – Старший инспектор звонит в скорую. Не трогайте! – резко сказал он, когда она протянула руку к упавшему ломику.

– Но… Как это случилось? – спросила она и, поглядев на зияющую дыру в потолке, добавила: – Он что, упал оттуда? Что он мог там делать?

Тут на лестнице в разорванных рубашке и джинсах появился окровавленный Эндрю. Он цеплялся за перила, дрожал, и его судорожные вдохи эхом отдавались в холле. Он что то бормотал, и по мере его приближения можно было уже различить отдельные слова: «Убить… он хотел… меня убить…»

Спустя минут тридцать Барнаби повторил эту его фразу в форме вопроса. Он повторил ее трижды и только тогда получил ответ.

– Спрашиваете, зачем? Затем, что он узнал, кто я на самом деле. – Распухшие губы мешали ему четко произносить слова.

Присутствующие зашептались.

– Что вы этим пытаетесь сказать, Кристофер? – мягко спросила Мэй, вытирая руки.

– Меня зовут не Кристофер, а Эндрю Картер. Джим Картер был моим дядей.

Любопытство уступило место изумлению. Его забросали вопросами, и Барнаби понадобилось время для того, чтобы заставить всех замолчать. Последним задал вопрос Кен:

– Зачем было называться другим именем?

Эндрю пустился в объяснения, рассказав, как получил дядино письмо и как позже присутствовал на дознании.

– Я знал, что кто то за мной следит, – признался он, обращаясь к Барнаби. – Но я не знал, кто это. Фотография с дядей, которую я вам показывал, была спрятана у меня в стопке рубашек. Я увидел, что ее переложили в другое место. Вскоре на меня напали. Когда я выходил из дома, на меня сбросили железное ядро. Насчет того, куда оно упало, я всем соврал. Оно упало не на ту каменную плиту, где находилась Мэй, а на ту, что была позади нее.

– Вы умолчали об этом при разговоре со мной, мисс Каттл.

– Ну как же! Я упомянула этот случай, когда вы допрашивали меня в первый раз.

– Не припомню что то…

– Зато я помню прекрасно. Помните, когда я стала описывать то неприятное происшествие? Падение метеорита?

– Ах да, действительно…

– А вы велели мне не отвлекаться на посторонние темы. Я не настаивала. Подумала, что при допросе есть свои правила – что можно и что нельзя.