— Я хотел, — сказал Ричард, — забрать копию пьесы.

— Хорошо. А почему вы раньше об этом не сказали?

— Я совершенно забыл, — удивленно ответил он.

— Вы помните, что делали еще?

— Я поднялся за ней в свой прежний кабинет.

— А что еще вы делали там?

Ответа не последовало.

— Вы написали письмо, да? — спросил Аллейн.

Ричард в ужасе посмотрел на него.

— А… откуда… почему вам?.. — он в отчаянии махнул рукой и замолчал.

— Кому это письмо?

— Это частное. Я не хочу отвечать на этот вопрос.

— Где оно сейчас? У вас не было возможности его отправить?

— Я… у меня его нет.

— Что вы с ним сделали?

— У меня его нет, — возвысил голос Ричард. — Надеюсь, оно уничтожено. Оно никак не связано со всем этим. Я же вам уже сказал, что письмо частное.

— Если это так, я вам обещаю, что оно таким и останется. Скажите мне конфиденциально, о чем оно?

Ричард посмотрел на него, поколебался, а потом ответил:

— Простите, но я не могу.

Аллейн вытащил из кармана сложенный листок бумаги.

— Прочитайте, пожалуйста. Может, это вам многое прояснит.

— Я могу… ладно, — Ричард взял бумагу, встал из-за стола и подошел к настенному светильнику. Развернул листок и пробежал текст глазами. Потом, сжав письмо в кулаке, быстро приблизился к Уорэндеру и бросил ему в лицо: — Вам обязательно было это делать? Боже мой! Что вы за человек! — И он вернулся на свое место рядом с Анелидой.

Уорэндер смертельно побледнел и, нервно сжимая руки, произнес изменившимся голосом:

— Я не понимаю. Я ничего не делал. Что ты хочешь сказать? — Дрожащей рукой он полез во внутренний карман пиджака: — Нет! Это не… Не может быть.

— Полковник Уорэндер не показывал мне письма, — обратился Аллейн к Ричарду. — Я узнал его содержание совершенно иным способом. Оригинал же, я полагаю, до сих пор у него в кармане.

Уорэндер и Ричард смотрели друг на друга.

— Тогда, черт побери, каким образом… — начал Уорэндер и замолчал.

— Очевидно, — заметил Аллейн, — эта запись довольно близка к оригиналу. Я не собираюсь делать ее сейчас достоянием гласности. Я только хочу заметить, что, когда вы, мистер Дейкерс, вернулись сюда во второй раз, вы написали это письмо, а потом, когда лежали на диване в гостиной, вы передали его полковнику Уорэндеру, специально сказав, чтобы я слышал, что забыли о его просьбе отправить его по почте. Вы согласны?

— Да.

— Я полагаю, что письмо как-то связано с тем, что произошло между вами и миссис Темплетон в ее комнате, когда вы были там наедине, то есть за несколько минут до ее смерти. И вы хотели, чтобы полковник Уорэндер его прочитал. Я все еще готов выслушать конфиденциально все, что вы захотите мне рассказать.

Наступившее молчание показалось Анелиде бесконечным.

— Хорошо, — произнес Аллейн. — Оставим это на время.

Никто из присутствующих не смотрел на Ричарда. Анелида вдруг с ужасом вспомнила, как однажды Аллейн говорил ее дяде: «В случае тяжких преступлений, караемых смертной казнью, можно сразу догадаться, какое решение вынесут присяжные: если они признали подсудимого виновным, то, возвращаясь с совещания, они никогда на него не глядят».