|
Не ошибка ли это? Ей не верилось. Неужто она случайно поставила на пятерку? С сомнением взглянула на незнакомца. В ответ он вновь улыбнулся: - Все верно, - ободряюще сказал он, угадав ее состояние. - Оставите деньги на столе, и их тотчас заберет кто-либо, кто вовсе не имеет права на них! Это ведь ясно. Вскоре, приветливо поклонившись, он ушел. Это было в высшей степени тактично с его стороны. Ведь иначе Джейн могла бы подумать, что он уступил ей выигрыш, лишь бы завязать знакомство. Но он оказался и впрямь славным и деликатным человеком... И вот в самолете его место оказалось перед ее креслом!.. Впрочем, все деньги были уже растрачены, промелькнули два последних дня в Париже (ах, как жаль, что последних!), и теперь домой... А что дальше?.. "Надо ли загадывать, что будет потом, - остановила себя Джейн, - к чему зря тревожиться?” Женщины, занимавшие друг друга болтовней, затихли; “Дрезденско-фарфоровая" дама раздраженно разглядывала сломанный ноготь. Она позвонила и, когда перед нею остановился облаченный в белоснежное стюард, сказала: - Пришлите ко мне мою горничную. Она во втором салоне. - Слушаюсь, миледи. Стюард, подчеркнуто услужливый, быстрый и знающий свое дело, исчез. Тут же появилась темноволосая молодая француженка в черном строгом платье. Она принесла небольшую шкатулку с драгоценностями. Леди Хорбари по-французски приказала девушке: - Мадлен, подайте мне красный марокканский ларчик. Горничная ушла туда, где в хвосте самолета был уложен багаж, какие-то ящики и коробки. Вскоре девушка возвратилась с небольшим ларцом. Сисели Хорбари приняла от нее ларчик и отпустила служанку: - Хорошо, Мадлен, это останется у меня. Ступайте. Горничная удалилась. Леди Хорбари откинула крышку и извлекла из ларца пилочку для ногтей. Затем она долго рассматривала в овальное зеркальце свое лицо: то добавляла немного пудры, то освежала помаду... Джейн презрительно скривила губы и занялась другими обитателями салона. В кресле позади встретившихся в самолете дам сидел маленький иностранец, вежливо поменявшийся местом с одной из высокопоставленных леди. Излишне тепло укутанный вязаным шарфом, он, казалось, дремал. Пристальный взгляд Джейн, видимо, потревожил его. Он взглянул на Джейн и снова сомкнул веки. Рядом с ним сидел весьма импозантный седой мужчина. На коленях у него лежал раскрытый футляр с флейтой, куском замши мужчина любовно вытирал инструмент. Забавно, но он вовсе не походил на музыканта, скорее на адвоката или доктора. Дальше разместились двое французов: один бородатый, уже в солидном возрасте, другой гораздо моложе, должно быть, его сын. Они коротали время, оживленно беседуя о чем-то и еще более оживленно жестикулируя. Но все же внимание Джейн явно привлекал пассажир в голубом пуловере, тот, на которого она почему-то решила не смотреть. “Глупо, нелепо волноваться так, будто мне семнадцать!" - с сердитым негодованием бранила себя Джейн. А занимавший ее мысли Норман Гэйль-человек в голубом пуловере размышлял: "А ведь она мила! Право же, чрезвычайно хороша! И, похоже, меня запомнила. Тогда она выглядела такой удрученной - все ее ставки проигрывали. И сколько же удовольствия принес ей тот выигрыш! Все же я верно поступил!. |
