Она перекидывает ноги через край кровати и опускает на пол, не слишком стремясь объяснять свое пребывание здесь. Не потому, что их отношения, тайна, а потому, что они кажутся почти священными, не предназначенными для чужих глаз.

В любом случае, сейчас нет времени размышлять о своих чувствах к Айзеку. Нужно сосредоточиться на главной цели: информации. Торжественные мероприятия – неизведанная территория для Вэл, но она знает, как разговаривать с богатыми людьми, как убеждать их. Ничуть не сложнее, чем с матерью Поппи на ферме.

Ладонь снова начинает чесаться. Теперь, когда действие холода закончилось, зуд вернулся.

– Как думаешь, у Дженни найдется антигистаминный крем или типа того? Моя рука просто горит. Наверное, аллергическая реакция на что-то.

Айзек заправляет кровать, словно тоже не очень хочет отвечать на расспросы друзей, и откликается:

– Мне кажется, у Дженни в сумочке есть всё. Антигистаминный крем. Упаковки со льдом. Раскраски с фломастерами. Пазл.

– Сигнальная ракетница.

– Плед для пикника.

– Полный набор блюд для пикника.

– Смена одежды.

– Смена одежды в семи разных размерах.

– Запасная шина.

– Вместе с монтировкой, – добавляет Вэл. – Чтобы заменить пробитое колесо или для других, менее законных целей.

– Ага, – смеется Айзек. – С Дженни лучше не шутить.

Она удаляется в свой номер и успевает воспользоваться ванной комнатой прежде, чем поднимаются все остальные, а когда выходит, мужчины уже распределяют между собой чехлы с костюмами.

Дженни протаскивает чемодан через смежные двери, неся в руках целый ворох платьев.

– Ты решила присоединиться к нам, – ее голос звучит не радостно, но и не раздраженно – скорее, устало. Она швыряет вечерние наряды на кровать. – Заехала домой и похватала всё, что есть в гардеробе. Подумала, что тебе не захочется надевать то же, что и на похороны отца.

Грубоватый комментарий для столь заботливого жеста. Вэл кладет руку на плечо Дженни.

– Спасибо большое за твою доброту.

– О, – та вскидывает брови, садится на край кровати, рассеянно перебирая ворох платьев. – Пожалуйста. Кажется, ты чаще благодарила меня за последний день, чем все остальные за много лет. Например, если мой муж решает помыть посуду, то я говорю ему «спасибо», но если это делаю я, то никто даже не замечает, потому что воспринимают не как акт проявления заботы, а как нечто само собой разумеющееся.

Даже Глории хватало благородства отметить тяжелую работу Вэл. Конечно, о повышении зарплаты речь не шла, но всё-таки.

– Отстойно.

– Еще как отстойно, – удивленно и немного резковато смеется Дженни. – Ладно, выбирай наряд.

Вэл рассматривает ассортимент. Она выше Дженни, шире в плечах при меньшем объеме груди, да и размер у них разный, однако одно из платьев – зеленое, без рукавов – довольно свободного покроя. Оно идет вместе с коротким болеро, которое девушка демонстративно откладывает. Она никогда еще не надевала чего-то настолько роскошного. Ей нравится, как ниспадают складки ткани, нравится шелест подола у мускулистых лодыжек. Большинство туфель, которые Дженни достает из чемодана, слишком малы, но одни – на высоких каблуках, с открытыми носами и на ремешках – смотрятся не так уж плохо. Процесс напоминает сборы на выпускной с подругой – как его себе представляет Вэл.

Дженни со вздохом вытаскивает бордовое платье с пышными рукавами, завышенной талией и длиной до середины лодыжек. Ткань выглядит безжизненной и тусклой. Такое бы подошло пожилой даме.

Вэл выхватывает его из рук компаньонки.

– Ни за что, – затем выбирает смелое ярко-красное платье без рукавов, с открытой спиной и длинным разрезом на бедре.