Джонни Кейдж, как смерч, налетел сзади на одного из двух стражников. С разбега, в прыжке, он постарался нанести удар ребром стопы в шею врага. Но Джонни промахнулся всего на несколько сантиметров, и удар пришелся не в шею, а в затылок гвардейца.

Гвардеец этот был здоров, как бык, и череп у него оказался достаточно крепким, поэтому удар Джонни не принес тому заметного вреда. Враг сразу же вскочил на ноги, повернулся лицом к обидчику и, недолго думая, сам бросился в атаку.

Впрочем, уже приземляясь после прыжка, Джонни знал, что его удар не достиг цели, поэтому он был готов к контратаке противника.

Гвардеец, как мы уже говорили, был силен, как бык, а потому и атаковал он по-бычьи. Низко наклонив голову, он мчался на Джонни со скоростью локомотива. Если б Кейдж зазевался, то удар головой неминуемо свалил бы его с ног.

Но Джонни был начеку. Отскочив в сторону, он пропустил мчавшегося на него стокилограммового противника и в нужный момент сделал ему изящную подсечку. Гвардеец с размаху грохнулся на пол? да еще и проехался, оглушенный, пару метров по отполированным каменным плитам. Одним прыжком Джонни настиг поверженного врага и нанес тот самый удар, который задумал с самого начала: ребром стопы в шею, сзади, под затылочную кость. После этого удара уже никто бы не смог подняться.

Расправившись с предпоследним врагом, Джонни Кейдж поспешил на выручку Лю Кенгу, который все еще вел бой с единственным оставшимся невредимым стражником.

– Не вмешивайся, Джон! Я справлюсь с ним сам! – крикнул другу Лю Кенг, и Джонни не осталось ничего другого, как только подчиниться.

Несмотря на то, что, как друзья уже убедились, в рукопашном бою члены Ордена Черного Братства были не очень-то сильны, последний гвардеец оказался прирожденным бойцом. Он прекрасно чувствовал дистанцию в схватке, не лез, очертя голову, напролом, как его менее удачливые товарищи, и, хотя его, наверняка, никто этому не учил, вкладывал в каждый удар всю энергию своего тела.

Это был совсем еще молодой парень. Его лицо не было изуродовано религиозным фанатизмом и бессмысленной жестокостью, которая читалась на лице его товарищей. И хотя ему, безусловно, было страшно, потому что он прекрасно понимал, что не может победить в бою с двумя такими выдающимися мастерами, тем не менее, он не показывал своего страха и был готов вести схватку до конца.

Когда Лю Кенг предупредил Джона, чтобы тот не вмешивался, на лице молодого гвардейца отразилось удивление. Видимо, он впервые встречался с подобным благородством. Но в то же время стражник понимал, что даже если он будет сражаться с незнакомцем один на один, то все равно у него слишком мало шансов на победу, потому что эти чужаки сражались так, как не умел сражаться ни один из членов Ордена Черного Братства.

Наблюдая за поединком Лю Кенга и молодого стражника, Джонни Кейдж был несколько удивлен тем, что его друг ведет бой в несвойственной ему манере. Казалось, он относился к этому бою, как к тренировочному, вроде того, который Лю и Джонни не так давно затеяли на морском берегу.

Казалось, он забыл, что они находятся в окружении множества врагов, что им угрожает смертельная опасность, и почему-то щадил противника.

Наконец, в тактике молодого стражника сказались недостатки подготовки, он зазевался, а, может быть, просто устал, и Лю Кенг без труда перехватил кисть его руки.

Безукоризненно проведя болевой прием, Лю Кенг положил и этого гвардейца на каменный пол, хватка у Лю Кенга была железная, и это не давало молодому стражнику ни малейшего шанса.

– Ты сдаешься? – спросил побежденного противника Лю.

– Нет... – ответил гвардеец, весь побелев и кусая губы от боли.

– Я так и думал, – кивнул головой Лю Кенг. – Ты хороший боец, парень. Тебе бы толкового учителя, да и общество получше тебе бы тоже не помешало, – сказал Лю Кенг, покосившись на толпу монахов-воинов.