– Думай о чем-нибудь более приятном, – предложил послушник монастыря Шао- Линя. – Например, о том, что когда вернешься из этого путешествия, то немедленно ляжешь в больницу.

– Это в том случае, если я вообще отсюда живым выберусь, – сказал Кейдж. – Похоже, Шанг Цунг намерен устроить нам другое лечение. Лучше я буду думать о том, что к завтрашней ночи мы во что бы то ни стало должны будем оказаться у подножия этой распроклятой Башни.

– Правильно, – похвалил его намерение Лю Кенг. – Когда мысленно движешься к цели, то и физический путь кажется намного короче. А пока нам не мешало бы часок-другой поспать. Хороший боец может обходиться без пищи двое-трое суток. Но без сна ему не обойтись.

– Потому что в этом случае он уже не будет хорошим бойцом, – добавил от себя в знак согласия Джонни.

Продолжив путь на рассвете, друзья с радостным изумлением обнаружили, что горные кручи, за которыми возвышалась Черная Башня, значительно придвинулись. Впереди тянулись торфяники и короста растрескавшейся грязи. Воздух казался колким, напитанным горечью. От него першило в пересохшем горле.

Утолив жажду водой из ручья, они продолжили путь и вскоре настигли утесов, которые немо высились в серой мгле. Вершины утесов скрывали дымные тучи, а подножия были укреплены мощными устоями и загромождены скалами. У подножий гор зияли засыпанные золой ямины, бесконечными рядами возвышались груды каменного крошева и кучи обожженной земли. Это были следы страшной битвы, которая развернулась здесь много-много лет назад. Теперь дневной свет как бы озарял изнанку смерти, кладбище без мертвецов.

Друзья помедлили, словно находились на краю неминуемого бредового сновидения, которое надо перетерпеть. Им предстояло нырнуть во мрак Межгорья, чтобы пробудиться утром следующего дня.

– Давненько мне не было так погано на душе, как нынче, – пожаловался вслух Джонни Кейдж. – Настроение – хуже не представишь. Но нельзя стоять на месте. Мы уже и так далеко зашли. Остается только завершить путь.

Второй день пути тянулся невыносимо долго. Над серой ложбиной, по которой они шли, нависла незыблемая тень, не нарушаемая даже дуновением ветерка. Высокое бесцветное небо в дымных разводах виднелось сквозь тускловатую водную толщу.

Гористая местность постепенно сменялась холмистой равниной. По-прежнему слева грозно высились горы, но южная дорога, огибавшая эту неприступную гряду, уходила наискосок от сумрачных подножий. Темные вершины деревьев на склонах гор казались осевшими клочьями туч. Пред Джоном Кейджем и Лю Кенгом простиралась диковатая пустошь, заросшая вереском и ракитником.

Скоро начали попадаться то тут, то там высокие сосны. Свежий и душистый запах, который расточали вокруг себя эти деревья, сильно приободрил двух бойцов. Неожиданно они вышли на дорогу, вымощенную камнем еще в те времена, когда во Внешнем Мире царствовала законная династия. Прямая дорога врезалась в каменные откосы, взбегала на широкие прочные арки над ручьями.

Однако спустя миль десять-пятнадцать стали пропадать следы кладки. Иногда в кустах попадались сломанные столбы либо проглядывала среди густой травы обомшелая плита. Косогор за обочинами зарос деревьями и папоротниками. Некогда главная дорога Внешнего Мира превратилась в заброшенный проселок Империи. Но именно эта дорога вела друзей к цели наикратчайшим путем.

Достигнув холма, склоны которого были испещрены ручьями, Джонни Кейдж и Лю Кенг вскарабкались на его западный склон и огляделись. Терялись вдали изогнувшиеся к востоку горы. На западе плавно уходили вниз подернутые дымкой пологие склоны. Дышали смолой росшие на них хвойные рощи. Между рощами светились широкие прогалины.

– Мне кажется, что в этой части Внешнего Мира господствует весна, – высказал предположение Джонни Кейдж.

– Удивительная страна! – согласился с его догадкой Лю Кенг.