— Всего понемножку.

Вимси на секунду задумался над услышанным.

— Вы были друзьями?

— Нет! — это «нет» прозвучало так жестко, что Вимси изумился. — Филипп был не из тех мужчин, которые делают женщину своим другом. Ему нужна была преданность. От меня он ее получал. Это — правда, знаете ли. Но я не выношу, чтобы из меня делали дуру. Мне претит, когда меня заставляют проходить испытательный срок, словно мальчишку-посыльного, проверяя, достойна ли я того, чтобы до меня снизошли. Я считала, что он искренне не верит в институт брака, понимаете — а потом оказалось, что это просто была проверка того, была ли моя преданность достаточно безусловной. Ну, и выяснилось, что не была. Мне не понравилось, что мне предлагают брак, словно награду за плохое поведение.

— И я вас в этом не виню, — отозвался Вимси.

— Вот как?

— Да. Сдается мне, что этот тип оказался двурушником — и к тому же порядочным подлецом. Как тот отвратительный тип, который считал себя живописцем, а потом смутил несчастную молодую женщину, предложив ей честь, которая не подобала ей по рождению. Не сомневаюсь, что он тоже вел себя совершенно невыносимо со всеми своими древними парками и фамильным серебром, кланяющимися работниками и всем прочим.

Харриет Вэйн снова рассмеялась.

— Да. Глупая история — и к тому же унизительная. Увы, это так. Филипп поставил в смешное положение и себя, и меня, и как только я это поняла. Ну, все просто закончилось — окончательно и бесповоротно.

Она решительно взмахнула рукой.

— Я это вполне понимаю, — согласился Вимси. — И к тому же такие старомодные взгляды — для столь передового мужчины! «Он — словно царь вселенной, а она — лишь тень его» и все такое прочее. Ну, я рад, что вы относитесь к этому именно так.

— Правда? В моем положении это не слишком полезно.

— Нет, я думал о будущем. Дело в том… словом, когда все это закончится, я хочу на вас жениться — если, конечно, я вам не противен…

— О, так вы тоже из этих? Получается сорок семь.

— Сорок семь чего? — осведомился ошарашенный Вимси.

— Предложений. Они каждый день приходят по почте. Похоже, немало болванов готовы жениться на знаменитости, даже если она — мужеубийца.

— Ох! — сказал Вимси. — Боже, как неловко. Но на самом деле, знаете ли, меня меньше всего волнует известность. Я и без посторонней помощи могу попасть в газеты. Для меня это ровным счетом ничего не значит. Наверное, мне больше не следует об этом говорить.

У него был такой огорченный вид, что во взгляде Харриет мелькнуло сочувствие.

— Извините… Но в моем положении чувствуешь себя довольно скверно. Было столько гадостей.

— Понимаю, — ответил лорд Питер. — Я сглупил.

— Нет. Наверное, это я сглупила. Но почему?

— Почему? Ну… Да потому, что вы мне нравитесь. Вот и все. Мне действительно хочется, чтобы вы стали моей женой. Не могу сказать, почему. Тут нет никаких правил, знаете ли.

— Да, конечно. Тогда это очень мило с вашей стороны.

— Надеюсь, вы надо мной не смеетесь, знаю, что выгляжу глупо, но тут я ничего поделать не могу. Мне правда очень хочется, чтобы рядом был кто-то, с кем можно обо всем поговорить, с кем жизнь стала бы интересней. И я мог бы помогать вам с сюжетами для романов, если это вас может заинтересовать.

— Но вы ведь не захотели бы, чтобы ваша жена писала книги!

— Захотел бы: это было бы очень занятно. Гораздо интереснее, чем обычная жена, которую интересуют только наряды и знакомые.