Закончив письмо, я заметил, что в библиотеке очень жарко. Поэтому я вышел в сад, где над прудом с лотосами веял прохладный ветерок. Прежде чем вернуться в дом, я решил посидеть немного в маленькой беседке, которую построил в дальнем углу сада возле густой поросли бананов. Мне не слишком хотелось отправляться спать, потому что, сказать по правде, в последнее время у меня появились семейные проблемы, после того как я привел в дом третью жену. Она хороша собой и к тому же весьма образованна. Не могу понять, почему мои первая и вторая жены сразу же ее невзлюбили и ворчат всякий раз, когда я провожу ночь с ней. Сегодня же я пообещал ночевать в покоях Первой госпожи и, должен признаться, не слишком торопился идти туда.

Сидя в удобном бамбуковом кресле, я лениво обмахивался веером из журавлиных перьев, любуясь садом, залитым холодными лучами серебристой луны. Вдруг я заметил, что маленькая задняя калитка отворилась. Как можно описать мое радостное удивление, когда в сад вошел мой старший брат!

Я вскочил и бросился по тропинке ему навстречу.

— Что привело тебя сюда? — воскликнул я. — Почему ты не сообщил, что отправляешься на юг?

— Мне пришлось уехать совершенно неожиданно, — ответил брат. — Прежде всего я решил встретиться с тобой и надеюсь, ты простишь мне столь позднее появление.

Я нежно взял его за руку и провел в беседку, заметив при этом, что рукав у него влажный и холодный.

Усадив его в свое кресло, я сел на стул напротив и внимательно присмотрелся к нему. Он сильно исхудал, лицо его было серым, а глаза казались слегка навыкате.

— Может быть, тому причиной лунный свет, — сказал я встревоженно, — но мне кажется, что ты нездоров. Наверное, путь сюда из Бэйчжоу был тяжелым?

— Это и в самом деле было утомительно, — тихо сказал брат. — Я надеялся прибыть сюда еще четыре дня назад, но стояли такие туманы! — Он стряхнул кусочек засохшей глины со своего простого белого халата и продолжил: — Знаешь, последнее время я не слишком хорошо себя чувствовал. Меня мучают сильные боли вот здесь. — Он слегка прикоснулся к макушке. — Я ощущаю сильную боль в глазах. К тому же время от времени меня трясет.

— Жаркий климат наших родных мест поможет тебе, — сказал я в утешение, — а завтра мы попросим нашего старого врача осмотреть тебя. Теперь расскажи мне, что нового в Бэйчжоу.

Он вкратце поведал мне о своей работе: вроде бы он вполне ладил со своим начальником, правителем округа. Но когда он перешел к личным делам, вид у него стал озабоченным. Он сказал, что в последнее время его Первая госпожа ведет себя довольно странно. Ее отношение к нему изменилось, хотя он и не понимает почему. Он предполагал, что это как-то связано с его внезапным отъездом. Тут он начал сильно дрожать, и я не стал выпытывать у него подробности, чтобы не причинять ему лишних страданий.

Чтобы отвлечь его, я заговорил о судье Ди и рассказал о письме, которое только что ему написал.

— О, да, — ответил брат, — в Бэйчжоу рассказывают невероятную историю о трех темных делах, которые судья Ди раскрыл, когда служил там. Эта история передавалась из поколения в поколение, рассказывалась и пересказывалась в чайных домиках и, несомненно, сильно обросла домыслами.

— Еще не поздно, еще только за полночь, — возбужденно сказал я, — и если это не слишком тебя утомит, я бы попросил поведать ее мне!

Изможденное лицо брата передернулось от боли. Но когда я поспешно стал приносить извинения за неразумную просьбу, он остановил меня поднятием руки.

— Может быть, тебе будет полезно услышать эту странную историю, — сказал он серьезно.