Изменить размер шрифта - +
История эта произошла двадцать два года назад... Есть более интересные занятия, нежели сводить старые счеты. Мне, например, некогда. Я тороплюсь. Я должен окончить свой труд, начатый в молодости.

— Как же его имя? — нерешительно спросила Лиза.

— Вы его все равно не знаете... Павел Дмитриевич Львов.

 

 

Глава третья

ВТОРОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ФИЛИППА МАЛЫПЕТА

 

 

Прошло немногим более месяца после того, как мы узнали, что обидчик Ивана Владимировича и эгоист, отнявший у Фомы мать,— одно лицо. Не знаю, кто был больше поражен: Фома или старый ученый. Лиза почти не удивилась. Как это ни странно, но она, как мне потом рассказала, почему-то в этот момент почти ждала услышать именно это имя.

— Что-то есть такое в Павле Дмитриевиче Львове,— объясняла мне сестра,— что можно ожидать от него, будто он не только клеветником окажется, но и убийцей.

— Это одно и то же,— глубокомысленно заметил я.

— Умом я бы не могла вывести таких заключений, но интуицией...— горячо утверждала сестра.

Интуиция у нее просто поразительная. Это очень скоро подтвердилось.

Мы проводили Ивана Владимировича в Москву и жили одни. В тот вечер мы с сестрой пилили при лунном освещении дрова. Это было уже после семичасового наблюдения. На Лизе был надет такой же байковый лыжный костюм, как и на мне, только на моих вихрах красовалась клетчатая кепка, а на Лизе была черная фетровая беретка с хвостиком на макушке.

Вдруг послышался, медленно нарастая, далекий рокот воздушного мотора, а скоро показался и самолет. Бросив пилу, мы любовались, задрав головы, редким гостем.

Он плыл в вышине, словно большая рыба с мощными плавниками. Самолеты пролетали здесь и раньше, но никогда они не казались такими близкими.

Мы думали, что самолет пролетит дальше, как это было всегда, но он сделал несколько кругов над метеостанцией и теперь парил непривычно низко и как-то вихлял. В следующую минуту самолет мелькнул перед глазами и стремительно пошел на посадку. Он сел или упал в дюнах, не дальше как в двух-трех километрах от метеостанции.

Как мы бежали!.. В боку уже кололо, саднило в горле, а мы неслись, нагнув головы, напрямки, испуганные, восхищенные.

— А вдруг там Мальшет!..— выкрикнула Лиза на бегу.

Последнее время она почти не упоминала этого имени. Я-то вспоминал о Филиппе часто, как только брал в руки лоцию. Значит, и Лиза о нем думала. И вот теперь у нее прорвалось: «А вдруг там Мальшет!» Это было нелепо. Мальшет был океанолог и не имел никакого отношения к авиации. Все же после ее слов мы побежали еще быстрее.

 

 

 

Остановились, только добежав до крылатой машины. Здесь нас охватила робость. Лиза крепко вцепилась в мою руку. Мы оба тяжело дышали, не в силах выговорить ни слова. Пилотов оказалось двое. Один, задумавшись, сидел прямо на земле, он не обратил на нас никакого внимания. Другой возился в искалеченном самолете, выгружая оттуда какие-то свертки. Он ругался и охал, но, увидев нас, выпрямился и не без удивления приветствовал поднятием руки.

— Откуда вы взялись, парнишки? — спросил он таким знакомым голосом.

Это действительно был Филипп Мальшет.

Мы смотрели на него во все глаза, все еще держась за руки, словно маленькие. Я просто не в силах был выдавить из себя ни звука. Онемел. То же происходило и с сестрой.

— Мы в районе Бурунного? Далеко отсюда до метеорологической станции? — спрашивал нетерпеливо Мальшет.

Мы упорно молчали. Он пожал плечами и, морщась, стал снимать шлем.

— Немые? Два немых братца? Заблудились? Ой! Ох!

Рыжеватые волосы его слиплись от крови, в руках очутился бинт, и он сам наскоро обвязал себе голову.

Быстрый переход